Призвание – писатель. Том 2
Шрифт:
В голосе его звучала ирония, однако в глазах этой иронии отнюдь не наблюдалось. Скорее растерянность или недоумение.
– Привет, – хмуро ответил Сергей, не подавая руки.
Владимир уселся рядом, покосился на сумку:
– Ну и что, как все это понимать?
– Так и понимай. – Сергей подпихнул к нему сумку, пару раз затянулся и отбросил окурок в сторону. – Семь миллионов. Бери, они твои.
Владимир захохотал, но смех сорвался и вышел очень похожим на кваканье.
– Ага, – он возбужденно заерзал, – я суну в нее руку, а там капкан,
– А ты не суй руку, – холодно перебил Сергей, – ты просто открой молнию и загляни внутрь.
– Ага, загляни…
Владимир обеспокоенно завертел головой в разные стороны. Лицо у него сделалось совсем потерянным.
– Да что ты дергаешься?! – Сергей откинулся на спинку скамейки, подпихивая сумку еще ближе. – Бери же, ведь ты заслужил эти деньги.
Последняя фраза прозвучала откровенно глумливо.
– Ты сумасшедший! – Владимир вскочил, снова сел, медленно протянул руку к молнии, но тут же отдернул ее. – Открой… ты… – проговорил он, заикаясь.
– Я? – усмехнулся Сергей. – Я тебе их дарю, я же еще и сумку открывать должен? А может, и тратить мне их за тебя придется?
Владимир снова вскочил, но быстро совладал с собой и уселся обратно. Шок от удивления прошел, и, очевидно, он понял, что выглядит, мягко говоря, смешно. «А что, если этот сукин сын, – возникла у него в голове мысль, – именно этого и добивается? Хочет унизить меня, выставить полным идиотом, ничтожеством. Ведь он наверняка меня во всем обвиняет».
– Ну, знаешь!..
Он резко повернулся, рывком расстегнул молнию и осторожно заглянул внутрь. В сумке лежали доллары. В пачках. Много-много пачек. Владимир схватил одну. Проверил. Схватил другую, третью…
– Можешь не утруждать себя, это не «кукла». – Сергей достал сигарету (…черт возьми, а ведь я ожидал от этого мудака чего-то большего…), щелкнул зажигалкой. – Здесь ровно семь миллионов.
Он встал и, перекинув плащ через руку, зашагал прочь. В парке по-прежнему никого не было. Деревья шумели, и в шуме этом слышалось что-то триумфальное. А на улице вовсю ревели машины. Отчего-то Сергей вспомнил, что именно здесь находится одно из самых оживленных мест города, но, взглянув на пустые безжизненные аллеи, он только грустно улыбнулся, снова пытаясь сравнить себя с этим всеми брошенным (преданным!..) парком. Вот она, жизнь. Жизнь во всей своей противоречивости. Глупая сказка.
Владимир нагнал его уже возле выхода.
– Но почему? – заорал он, вцепляясь ему в рукав. – Почему, черт тебя побери?!
– Почему?
Сергей, не останавливаясь, высвободил руку. Владимир семенил рядом, забегая то с правой стороны, то с левой.
– Тебе хочется знать почему? А не ты ли вместе с Басурмановым развел вокруг меня всю эту мерзость?! И ведь я вам верил… Впрочем, теперь все это не имеет значения. – Он остановился. – Я дарю тебе это, раз ты сам этого захотел. Если не жалко, можешь поделиться со своим компаньоном, я буду только
– Ты свихнулся. – Владимир попятился. – Ты совершенно спятил! Теперь я понимаю, где ты пропадал последние два месяца…
Отступая задом, он поскользнулся и едва не попал под автобус.
– Псих! Придурок хренов!.. – завизжал он.
И тут Сергей начал менять тело.
Сердце сдавило, улица поплыла влево, но, прежде чем стукнуться головой о бордюр и провалиться в темноту, он успел заметить, как сумка, которой размахивал Владимир, раскрылась, и толстые, туго перепоясанные пачки посыпались на мостовую, прямо под колеса несущихся мимо машин…
…Включив кондиционер и плеснув себе в стакан еще на два пальца, он уселся обратно в кресло. Вытянув ноги, с наслаждением сделал небольшой глоток. Желтые шторы слегка заколыхались, по полу потянуло прохладой.
– Синг. – Сергей поставил стакан на столик, скрутил журнал трубочкой и принялся, словно в подзорную трубу, рассматривать своего соседа. – Тебе не надоело, Синг?
– Чего? – не отрываясь от газеты, спросил тот.
– Си-инг. – Сергей потянулся, хрустнув суставами, швырнул в него журналом. – Да брось ты свою газету, сколько можно?
Синг встал, аккуратно сложил газету и, убрав ее в специальную папку, прошелся по комнате.
– Я не понимаю тебя, – сказал он несколько раздраженно. – Что тебя не устраивает, чего ты все время цепляешься ко мне? Я тебе что, мешаю? Могу я хоть раз в свой обеденный перерыв спокойно почитать газету или нет?
– Погоди, ты не понял меня… – начал было Сергей.
– Нет уж, теперь помолчи, – перебил его Синг, – теперь я говорить буду. Вот уже месяц, как тебя вселили в мой номер, и я ни разу не видел, чтобы ты ходил на работу или занимался чем-нибудь полезным.
– Синг, я…
– Ты пьянствуешь, валяешь дурака. Устроил из своей половины комнаты какой-то склад. Зачем все это?
– Я же не знал, что у вас здесь «коммунизм», – вяло отреагировал Сергей. – Если хочешь, я могу отнести весь этот хлам обратно или подарить кому-нибудь.
– Подарить?.. Ладно, серьезно разговаривать ты не умеешь, это твое личное дело. Со всем остальным я тоже давно смирился. Но ты можешь хоть на час оставить меня в покое?! Я хочу почитать газету. На гамильтонском нефтепроводе произошла авария, а ты мне не даешь ничего толком узнать. Это свинство, в конце-то концов!
Он остановился и топнул ногой. Сергей с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Смотреть на то, как Синг выходит из себя… Да, это зрелище не для слабонервных.
– Мне скучно. Понимаешь, Синг, скучно. Как ты вообще можешь читать подобную дребедень? Это же неинтересно.
– Ему скучно, ему неинтересно! – Синг всплеснул руками, снова начиная бегать из угла в угол. – Да как же тебе может быть не скучно, когда ты целый день сидишь здесь, смотришь телевизор и единственное, чем занимаешься, это пьешь! Так и свихнуться недолго.