Призвание Война
Шрифт:
– Значит, осталось ждать не так уж и долго, – Маннергейм сдвинув брови, задумчиво глядел на неисправные машины, пристальней всех отчего-то разглядывая мою. – Я настоял на том, чтобы остатки нации Ямамото пошли в армию. Изучая хроники прошлого, оценил тот факт, что предки Ямамото не боялись войны, они жили ради неё. У них даже был класс воинов, которых с детства готовили к битвам и они не боялись смерти, порой идя в атаку голыми руками.
– Тогда почему клонировали этих? – адмирал ткнул пальцем в нашу сторону.
– Потому что лейтенант Ямамото принадлежит к
– Что делать солдатам, чьи катафракты в ремонте?
– Они будут находиться в десантных модулях, выполняя прикрытия из орудий, если в этом возникнет необходимость.
– А нельзя ли оставить парочку этих лбов для меня? – вклинился в разговор Вульф.
– С какой целью? – повернулся к нему Маннергейм.
– В качестве дополнительных рабочих рук. Они действительно не помешают.
– Хорошо. Лейтенант Ямамото сам выберет двоих.
– Двоих? – по виду Вульфа заметно, он явно рассчитывал на большее число.
– Вы же сказали, что нужна парочка лбов, в следующий раз выражайтесь ясней. Адмирал Черчилль, тут нам более делать нечего.
Полковник и адмирал укатили от нас, а Ямамото несколько растерянным взглядом скользил по-нашему отряду, наконец принял решение – С-35 и С-49 выйти из строя. Вы остаётесь в качестве помощников. Те, чьи катафракты исправны, подготовиться к выполнению боевой задачи, остальным проследовать в десантный модуль.
Отряд пришёл в движение, первая боевая задача, а я стоял столбом, дожидаясь дальнейших указаний. Вот катафракты ожили и направились в сторону шлюза, их грохочущие шаги разлетались по ангару. Ника отправилась с остальными в десантный модуль. Остались стоять я и С-49.
– Как же вашему лейтенанту не терпеться проявить себя в бою, – долговязый подошёл к нам. – И что с ними делать Вульф?
– Загрузить работой, – Вульф иронично глянув на нас. – С-35, тот самый С-35.
– Полагаю, вы обо мне слышали от лейтенанта Билла?
– Пришлось. Как-то раз этот чудак перебрал малость и нёс ахинею на то счёт, что ты не такой как все чурбан, – чернобородый с любопытством заглянул мне в глаза. – Интересно, правда ли это? Пока твой взгляд не отличается от твоих братьев.
– Как обращаться к вам? – задал вопрос С-49.
– Как обращаться? – полез пятерней Вульф в копну волос. – По имени. Просто Вульф.
– У вас должно быть звание, устав запрещает неформальное отношение между подчинёнными.
– Какой ты правильный, – фыркнул Вульф. – И ни каких неформальных отношений между нами и быть не может. А так, я старший техник данной бригады.
– Ваше положение соответствует младшему офицерскому чину, – констатировал С-49.
– Что? – долговязый разинув рот, уставился
– Вот дела!
– Кто бы мог подумать! – загудели техники.
– Хватит, – замахал руками сконфуженный Вульф. – Ни какой я не офицер! Зарубите себе это на носу! – заявил он повернувшись к нам.
– Чем зарубить? – спросил С-49.
– Чего? – недоумённо уставился на него Вульф.
– Поступил приказ зарубить себе на носу. Как это сделать?
С-49 невозмутим, он абсолютно серьёзно воспринимал поступивший приказ. Я же давно заметил, что иные выражение не стоит воспринимать буквально, вроде не вешай лапши на уши, это не означает что я в самом деле вешаю еду на голову. Техники услышав слова С-49 захихикали. Вульф скрёб бороду.
– И что мне с вами делать? Просто обращайтесь ко мне как Вульф. Как вам это втолковать?
– Приказ понят. Отныне обращение к вам не иначе как Вульф, – я решил облегчить задачу С-49.
– Хм, – протянул Вульф глядя на меня. – А может Билл не ошибался на твой счёт. Ладно, познакомлю вас с остальными. Это, – указал на долговязого, – Анатолий, далее Жан-Жан, – его я уже знал. – Луис и Франц, Грегори, Стив, Марио, – последний был упитанный коротышка с длинными густыми усами и весёлой улыбкой на неунывающем смуглом лице. – Вот и познакомились. К вам обращаться по порядковому номеру?
– Да.
– Может, придумаем им имена?– загорелся идеей Жан-Жан.
– Это тебе не животные, – одёрнул его Анатолий.
– К нам запрещено другое обращение не соответствующее нашему порядковому номеру, – разъяснил я ситуацию.
– Значит так и поступим. Итак, ваше задание.
***
Наше задание заключалось в посильной помощи техникам, целый день мы только и делали что таскали детали, инструменты, залезали в катафракты для испытаний. Мы делали то, что нам говорили, и брали в руки то, на что указывали пальцем. И в тоже время наблюдал за бригадой техников. Они вели себя иначе, чем было принято у нас. Постоянно переговаривались, подшучивали друг над другом, ругались. Я видел, как сцепились Анатолий и Марио. Анатолий нависал над коротышкой и что-то едко ему выговаривал, на что Марио отвечал гневной эмоциональной тирадой, подпрыгивая на месте словно мяч, потрясая кулаками в воздухе прямо перед лицом соперника, после каждого слова вставляя одну и ту же фразу – Мама миа! Остальные техники глядя на это посмеивались.
– Разве не стоит погасить конфликт между сотрудниками? – спросил С-49 у Жан-Жана.
Тот занимался тем, что плазменной установкой заделывал щель в броне катафракта.
– Ты о чём? – Жан-Жан поднял защитную маску, и кинув взгляд на спорящих усмехнулся. – Ничего страшного, это в порядке вещей.
– Но это подрывает командную дисциплину.
– Невозможно подорвать то, чего у нас в общем-то и нет, – ухмыльнулся Жан-Жан ковыряя пальцев в ухе. – Мы не настолько прониклись идеей всеобщего подчинения, помимо прочего, на этом уровне базы высшее командование появляется не часто, точнее оно тут вообще редко когда появляется. Поэтому у нас тут тишь и благодать.