Призванная. Когда закончится время
Шрифт:
Рассказ получился не очень внятным, а пояснять мне не хотелось. Я молчала, не зная, что сказать дальше. В моем мире, скажи я о ярком свете, меня сочли бы сумасшедшей. Может, здесь это в порядке вещей? Может, я и вправду свихнулась? Вариант с комой тоже был вероятным. Но здесь все было таким реальным, особенно завывающий холодный ветер и тепло, исходящее от камней под нами. Я все еще дрожала под ледяным плащом.
Макс молча смотрел на нас, в основном – на меня. От его пристального взгляда я мне становилось жутко: казалось, он каждую минуту решает, стоило нас спасать или нет и стоит ли помогать
– Мы должны были упасть на берег, но оказались в этом лесу – то есть в соседнем, без волков. Но точно не там, где должны были.
– Там, где горящая собака, – сказала Лина. Казалось, она более спокойно воспринимала происходящее. Лина полезла в свой рюкзак и выудила оттуда пару бутербродов, которые я соорудила для нас вечером. Пару секунд она раздумывала, как же поделить два куска хлеба с маслом и сыром на троих, и, придя к выводу, что Макс все же парень, протянула ему целый кусок. Он то ли не сразу понял, что от него требуется, то ли сомневался в съедобности предлагаемого позднего ужина.
– Угощайся, – сказала сестричка, впихивая бутерброд ему в руки. Кажется, мы снова его удивили – может, едой, а может, поведением в целом, но он принял кушанье. Оставшийся кусок Лина разделила надвое и половину дала мне. Я не заставила себя долго уговаривать и, жадно откусив, начала жевать. Каким же невероятно вкусным может быть обычный хлеб! Сейчас бы еще горячего чаю. Я потянулась за водой, но Макс перехватил бутылку перед моим носом. Мы уставились на него в растерянности. Он ничего не делал, просто держал бутылку, переводя взгляд с меня на сестру и обратно. А потом протянул воду мне. Я осторожно приняла, слегка коснувшись его руки, и ахнула. Казалось, электрический разряд прошелся по моей руке, неся с собой чувства и ощущения – не мои. Взглянув на Макса, я ничего не увидела. Только те же изучающие холодные глаза.
– Теплая, – сказала я, стараясь выдать дрожь в голосе за удивление. Бутыль, и правда, была теплой, почти горячей. Он согрел нам воду своим касанием. Сделав глоток, ощутила приятное тепло.
– Спасибо.
Лина тоже издала удивленный возглас и тут же начала пить.
Макс какое-то время молча рассматривал нас, задерживая внимание на мне – в принципе, так же, как делал это с самой нашей встречи. И я воспользовалась этим, чтобы рассмотреть его. Он свободно сидел рядом, не убирая одну руку с пола, и казался расслабленным, но я точно знала, что это впечатление обманчиво. При всей своей раскрепощённости, внутри он был напряжен, как натянутая струна, контролируя каждое свое движение, слово и даже эмоцию. Ничего лишнего, непозволенного. Я была уверена в этом. Все произошло в тот момент, когда я коснулась его руки. Истина пришла ко мне не как информация, прочитанная в книге или услышанная где-то. Всего лишь на миг, но чувство врезалось в память, в каждую клеточку, отчего я никак не могла унять дрожь. Хотя больше трястись, чем от холода, вряд ли стала. Я не понимала, что произошло между нами, но предпочитала помалкивать.
Он был хорошо сложен, и его верхняя рубашка, лишенная рукавов, открывала сильные руки и заставляла меня возвращаться к ним взглядом. Обругав себя за девчачьи глупости (сейчас точно не время проявлять интерес к парню, к тому же к опасному), постаралась сосредоточиться. Мне хотелось понять, кто он нам – друг или враг. Однако мысли шли не в том направлении, которого я хотела. Он сильный и
Лина позже всех разделалась со своим бутербродом, а, покончив с ним, достала плитку шоколада. Когда она все это успела собрать? Отломила нам по кусочку, а остальное сунула обратно.
– У меня больше ничего нету на завтра, – сказала она, извиняясь.
Мы молча принялись за угощение. Если на хлеб Макс только раз взглянул с сомнением, то десерт удостоился более пристального внимания. Лакомству удалось поразить невозмутимого Макса. Я с трудом сдерживала ухмылку.
– Вкусно, да? – сказала Лина, довольная собой. – Я тоже люблю шоколад, – улыбнулась она.
– Шоколад, – повторил Макс, словно пробуя слово на вкус.
– Никогда не ел? – спросила я.
– Нет. – Он медленно прикончил свой кусочек. – Спасибо
Мы с Линой переглянулись.
– Пожалуйста.
Какое-то время сидели молчали. Ни я, ни Лина не решались нарушить тишину.
– Смотри, – сказал Макс, показывая руку, на ней снова заиграл огонек, стало светлее. Пламя пробежалось по ладони и потухло. Тут же все погрузилось во мрак.
– У всех живущих в Межгорье есть умение, у каждого свое. Это – мое. – И снова на его пальцах заплясал огонек.
– Он тебя слушается? – воскликнула Лина.
Макс долго смотрел на пламя, лизавшее его пальцы.
– Иногда он меня, иногда я его.
Казалось, в его глазах промелькнула грусть, которую он быстро скрыл, как и другие чувства, иногда отражающиеся на лице. Что-то изменялось, и его желание продолжить рассказ исчезло.
– Надо поспать. Завтра встаем засветло: до темна нужно выбраться из леса. Других укрытий не будет. И тебе все еще необходимо согреться, – сказал он так, словно это должно было что-то мне объяснить. Я ничего не поняла, и так зная, что продолжаю мерзнуть.
Лина, с легкостью приняв информацию, улеглась на полу, там, где он был теплым. Она вообще лучше реагировала на все происходящее вокруг: может, сказывался возраст, еще позволявший верить в сказки. Я легла рядом, обняв ее. Она, повертевшись, прижалась ко мне спиной в теплом пуховике и, кажется, тут же уснула.
Я лежала, пытаясь не думать о холоде, и не сводила взгляда с Макса. Сначала он задумчиво наблюдал за огненным танцем, потом потянулся за кучей моих вещей и расстелил их рядом, после – повернулся ко мне. Его глаза не позволяли отвернуться, словно поймав меня в плен.
– Верни мне плащ, – прошептал он.
От неожиданности я привстала.
– Но ты ведь говорил…– Я не находила слов. Он ведь обещал! Или нет? Я в ужасе смотрела на Макса. Его взгляд действовал на меня так, что я чувствовала себя пойманной в западню. Он невесело улыбнулся и устало вздохнул.
– Пожалуйста, поверь мне, Ами, – попросил Макс. Я и не думала, что он запомнил мое имя.
Я расстегнула плащ и, краснея, протянула ему. Меня тут же окутал мороз, от которого затрясло сильнее. а может, от ощущения своей «почти наготы». Макс принял свою одежду назад и окинул меня, дрожащую в одном белье, таким взглядом, которого раньше не было. В глазах было не осуждение за бесполезные чулки – в них пылал огонь. Так мужчины смотрят на заинтересовавшую их женщину. У меня сбилось дыхание. Сердце стучало так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Задыхаясь, я начала хватать ртом воздух. Заметив мой страх, он потушил огонь. Лучше не стало.