Призыв мёртвых
Шрифт:
— Генерал?
Келл подняла голову.
— Да, капитан Долий.
— Прошу разрешения отдать приказ двигаться дальше.
— Час отдохнули?
— Да, генерал.
— Разрешаю. И вот что, капитан. Мы не можем позволить себе затянуть это надолго. Нужно отрываться от них, и отрываться всерьез. Надо ускорить темп. Понимаю, всем и так нелегко, но постарайся довести до каждого, что это действительно необходимо.
— Мы готовы маршировать день и ночь, лишь бы только не стать такими, как они, — осклабился Долий.
Возможно, мертвые находились еще далеко позади, но Келл все равно ощущала исходящую от них угрозу. На протяжении как минимум двух дней
Келл рывком поднялась на ноги и повернулась к Рутрару. Над маленьким лагерем уже звучал приказ Долия.
— Спасибо, просентор, — сказала она.
— За что?
— За твою откровенность в страхе. В другой жизни мы могли бы быть друзьями.
Рутрар наклонил голову, встал и отряхнул одежду.
— Такова война. Те, кто оказывается на передовой, всегда заражены той ненавистью, которую внедряют им в головы их повелители. Мы не питаем никакой личной злобы к легионерам Конкорда, но ненавидим вашего Адвоката. Она отдала приказ о вторжении. Мы сражаемся лишь за то, чтобы сохранить наш образ жизни, так же как вы.
Решение вашего Адвоката начать войну, принятое пятнадцать лет тому назад, у нас помнят и по сей день. Вот почему сегодня мы оказались здесь. Так постараемся же не допустить, чтобы из-за того, что когда-то мы были врагами, разыгралась еще большая трагедия. Нельзя позволить предубеждениям прошлого влиять на наши решения и теперь, иначе Гориан одержит верх.
Келл взглянула на него. Черты лица цардита размывал полумрак, но глаза его горели.
— Я поняла тебя, просентор. Хотя старые раны заживают долго. Ну, поехали.
ГЛАВА 36
859-й Божественный цикл, 37-й день от рождения генастро
Пол Джеред перевел взгляд с левого берега на правый, размышляя, не посетил ли Киррийскую гавань перед их прибытием опустошительный шторм. Вообще-то он понятия не имел, что они там застанут. «Стрела Арка» должна была ждать у причала сборщиков. Хотя кто знает? Ища спасения от беспрепятственно продвигавшихся по их стране мертвых, люди валом валили во все порты западного побережья Гестерна, а при таком наплыве беженцев поручиться нельзя ни за что. Хорошо еще, их судно двигалось быстро. Миррон, несмотря на приступы морской болезни, ухитрилась создать ветер, наполнявший парус. Это давало гребцам возможность перевести дух и помогало маневрировать среди множества судов, угрожавших создать затор на реке Токарок.
Любые предупреждения, которые казначей мог послать на юг, в Скиону и маршалу-защитнику Катрин Мардов, безнадежно запоздали. Вторжение цардитов, поддерживаемое ужасающей мощью Гориана, затопило эту огромную страну, и всем, кто еще не погиб, оставалось только спасаться бегством или искать другое место, где можно закрепиться и дать врагу отпор. Вспомнив о Мардов, Джеред закусил губу. Зная эту женщину, трудно было представить ее среди тех, кто ищет спасения в бегстве. Скорее она пала, исполняя долг, и теперь шла позади беженцев в рядах мертвого воинства.
В каком-то смысле Джеред даже проникся уважением к извращенному гению, стоявшему за этим вторжением. В начале путешествия из Ческаса им довелось увидеть ходячих мертвецов, которые не были солдатами. Главным оружием врага являлся внушаемый им ужас, а сама возможность стать таким же, как они, отнимала желание
Горько было видеть эту прекрасную страну ввергнутой в подобное состояние. Здесь гордо вздымались ввысь вершины гор, растения буйным цветом приветствовали рождение генастро там, где не прошли мертвые, но вся эта красота пятналась дымом и пламенем. Следы огня виднелись повсюду, повсюду поднимался дым, чернели пепелища, и горло саднило от едкой копоти. Весь Гестерн охватила паника, подпитываемая сначала страшными слухами, а потом проверенными и оттого еще более страшными новостями.
Ветер в парусах начал стихать. Позади Джереда капитан торгового судна, которое они наняли для речной поездки в Ческас и обратно, отдал приказ гребцам. Ритмично заработали весла, и корабль набрал утраченную скорость. Казначей стоял у левого борта, сейчас к нему присоединилась бледная, усталая, вымотанная Миррон. Она вообще плохо переносила плавания, но на сей раз ее мучила не обычная морская болезнь. Иная зараза царила повсюду, она чувствовала ее разлитой в земле и в воздухе. То, что Гориан ухитрялся делать оттуда, где он находился, отнимало у Миррон силы.
Стоя бок о бок, они смотрели вперед. Киррийская гавань приближалась. Оставался час плавания. Суда всех форм и размеров заполняли реку, и Арков привел стражу Восхождения и сборщиков в полную боевую готовность. Луки на всякий случай натянули.
— Только не надо никого убивать, — предостерегла Миррон.
— Постараемся, но, возможно, другого выхода не будет. Мы не вправе принести твои знания и способности в жертву сиюминутному милосердию. Ты должна вернуться в Эсторр. В крайнем случае я отдам приказ сражаться, но будем уповать на то, что до этого не дойдет. Хорошо?
Джеред протянул руку и погладил ее по щеке. Она попыталась улыбнуться.
— А что может быть в гавани? — спросила Миррон.
— В лучшем случае — паника и хаос. Будь готова к худшему, потому что ничего хорошего ждать не приходится.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Люди не испытывают к тебе дружеских чувств, если считают, что ты живешь за их счет.
Миррон прижалась к нему.
— Думаешь, у нас получится?
— Должно получиться. — Джеред пожал плечами.
Но с каждым гребком беспокойство казначея усиливалось. Тысячи беженцев, в большинстве своем со скудной ручной кладью, а то и вовсе с пустыми руками, затопили окрестности. Все они прибыли в надежде забраться хоть на какое-нибудь судно и покинуть страну, однако кораблей на всех явно не хватит. Некоторые, очевидно, пришли к этому выводу сами. Он видел мужчин и женщин, которые шли вброд по мелководью, держа младенцев и малых детей высоко над головой, умоляя тех, кто на реке, помочь им.
Еще больше было пустившихся вплавь и пытавшихся ухватиться за борта любого суденышка, которое оказывалось поблизости. Джеред увидел низкую, переполненную гребную лодку, которую раскачали так, что она опрокинулась. Над рекой стоял шум и гам. Слышался даже лязг оружия.
— Это безумие! — К Джереду подошел капитан.
— Мы должны проскочить. Держись в центре.
— Да, казначей.
Но точно так же пыталось поступить каждое проходящее суденышко. Шум возрастал. Вслед за одним отчаявшимся человеком устремлялись сотни. На мелководье среди толчеи вспыхивали драки. Сборщики и гвардейцы Восхождения криками призывали к благоразумию и порядку, но ничего не добивались. И с побережья, и с крупных судов летели стрелы. Корабли сталкивались, трещали ломающиеся корпуса, раздавались яростные вопли.