Призыв мёртвых
Шрифт:
Сорок неприятельских кораблей дрейфовали в ожидании возможности причалить и произвести высадку. Цардиты, не вовлеченные в борьбу с огнем, выпускали тучи стрел, летевших по дуге через огненную преграду. Стрельба велась хоть и не прицельно, но густо: среди защитников были раненые и даже убитые. При виде последних Ильев прикусил губу. Он знал, что им предстоит встать и выступить на стороне врага, — это лишь вопрос времени.
Снова глухо сработали механизмы катапульт цитадели, камни и копья полетели в горловину гавани. На сей раз залп угодил в борт цардитской триремы — чуть повыше
Однако при всем этом было очевидно, что Стертию пора перенацеливать машины. Этот этап сражения за Эсторр почти закончился. Скоро предстояло начаться другому. Понимая это, Кашилли подбросил в руке свой чудовищный молот. Многозначительный жест, подкрепленный для тех, кто не понял, грозным горловым рыком. Ильев кивнул.
— У причалов полно пехоты, но выстоит ли она? — спросил он. — У них не то вооружение, чтобы сражаться с мертвыми.
— Так ведь и бежать им некуда, — сказал Стертий. — Мертвецы уже на стенах, и на севере, и на юге. Лестницы у них есть, а страх им неведом. Но здесь мы имеем шанс их сдержать. Обязаны, чтобы они не затопили город.
— Люди похрабрее нас с вами пасовали перед ходячими мертвецами, — заметил Ильев. — Призывами и доводами бойцов не удержать. Нам нужно немного удачи. Я организую оборону внизу.
Васселис со свистом втянул воздух в легкие и откашлялся.
— Твое место здесь, адмирал. Ты должен управлять ходом битвы. Нам необходим твой опыт.
Ильев покачал головой.
— Я окений. Мой опыт сейчас ничего не значит. Если что и может иметь значение, так это смелость. Смелость и молот Кашилли.
— Тогда да улыбнется тебе Всеведущий! Ибо он воистину отвернулся от нас, когда был зажжен первый костер и первый невинный мертвый обращен в пепел.
— Меня мало волнует, будет мне улыбаться ваш бог или нет. Вы сделали то, что должны были сделать для спасения города, поэтому истинный Бог должен не проклясть вас за это, а благословить. — Ильев повернулся к Стертию. — А сейчас переналадь свои машины. Они понадобятся, чтобы бить по берегу. Как только их перестанут удерживать горящие корабли, мертвецы повалят валом.
— Да, адмирал.
— Кашилли! Бери седьмой отряд. Для нас есть работа.
— Да, кэп, — отозвался Кашилли. — Эй, седьмой! Отдых кончился. Все к сходням! Пошевеливайтесь! За топоры и молоты, ублюдки, за топоры и молоты!
Он поймал взгляд Васселиса.
— Эй, маршал, присоединяйся. Ты же мастер махать клинком. Я сам видел на играх.
— Время моих выступлений на арене осталось позади. Как, боюсь, быстрота и мой верный глаз.
— Ну, смотри. По-моему, нам самое место снаружи. Там, где льется кровь и враги падают к нашим ногам.
— Да хранит тебя Окетар, Карл Ильев, — напутствовал Васселис адмирала. — Наверное, где-нибудь внизу ты найдешь Элиз и Марка. Я думаю, они оба разделяют твои соображения.
Они обменялись кивками, и в душе Ильева с неистовой силой всколыхнулось желание ощутить, как трещат и ломаются под ударами
— Адвокат умеет выбирать советников, — сказал он, глядя в глаза маршалу.
— Умела. — Васселис отвел взгляд. — А ты что, не знаешь, что она умерла?
— Как? — изумился Ильев.
— Есть подвиги, которые не забываются. Посвятите свои деяния ее памяти. Выиграй эту битву ради нее, Карл. А когда с ними будет покончено, найди меня, и я расскажу тебе, как все было на самом деле. Потому что все, о чем болтают на улицах, ложь.
— Я не допущу, чтобы этот город пал перед мертвецами, — заявил Ильев.
— Тогда смерть Адвоката не будет напрасной.
Эстер находилась в покоях канцлера с уцелевшими из десятой пряди — Йолой, Миной и Петревием. Детей из одиннадцатой и малышей из двенадцатой пряди уже увели в подвал, в убежище. За ними присматривали Меера и Андреас — рассказывали им сказки, угощали сластями и напитками. Там, внизу, было спокойно, и детей отправили туда не столько ради реальной безопасности, сколько чтобы не путать их страшными звуками вторжения.
Разумеется, дворец находился под защитой. Васселис и Гестерис позаботились об этом, оставив значительные военные силы, подкрепленные метательными машинами, на тот случай, если внешние рубежи обороны будут прорваны. Если это случится, последний бой врагу будет дан именно здесь. Так сказал Васселис, когда уходил, и по его глазам Эстер поняла: он вовсе не уверен, что они переживут этот день.
Поскольку двое городских ворот подверглись атаке, у напуганных жителей осталось не много путей к спасению. Горожане, считавшие Холм самым безопасным местом, уже толпились у Врат Победы, требуя впустить их. Правда, врагов в городе еще не было и время укрываться во дворце пока не настало. Но все шло к тому, что оно придет.
Конкорд находился на грани гибели. Адвокат умерла. О судьбе двух ближайших ее наследников, Роберто и Адраниса, не было никаких известий. Первые Восходящие уехали в Нератарн с казначеем. В Эсторре осталась лишь сокрушенная горем Тулин. Васселису пока удавалось удерживать бразды правления в своих руках, но все разваливалось на глазах. В любой момент ситуация могла выйти из-под контроля маршала, и тогда воцарится полный хаос.
Но сейчас в странной тишине покоев канцлера, приглушив ставнями доносившиеся снаружи звуки насилия, Эстер Наравни, мать Восхождения, могла думать лишь о том, что здесь, с этими детьми из десятой пряди, словно бы заново разыгрывается сцена из ее давнего прошлого в Вестфаллене. Ее не покидало дурацкое ощущение, что все это уже происходило на ее глазах.
— Пару дней назад они хотели убить нас, а теперь ломятся сюда, прося убежища, — возмущалась Йола. — Пусть умирают.
— Что за причудливый взгляд на жизнь! Ты, должно быть, так горда, что не видишь дальше собственного носа, — язвительно сказал Петревий.
— Что ты имеешь в виду?
— Да то, что они разъярились на нас по той простой причине, что мы — я, Мина и ты — убили сотни их друзей. Уверен, нам стоило бы протянуть им оливковую ветвь. Сделать все возможное, чтобы помочь им. Заполучить их на нашу сторону.