Призыв ведьмы. Часть 2

Торен Эйлин

— Что с ним делать будем? — спросил митар.

— Можно приручить, — отозвался Элгор. — Думаю с Хэлой будет легко, нет?

Рэтар лишь нахмурился. Сейчас митар не мог прочитать своего тана. Почему-то стало тяжело понять, что с ним происходит, хотя обычно он чувствовал его очень хорошо. И причина была не ясна — дело было или в самом Рэтаре, то ли в Роаре.

Сейчас митар рассеянно слушал разговор окружающих его мужчин, но его мысли и взгляд исподтишка были обращены в сторону Милены, которая, как и другие серые, восторженно смотрела на алагана.

Роара выкручивало, как же сильно хотелось прижать её к себе, ощутить волосы в пальцах, мягкость губ и кожи, тепло тела. Это сводило с ума и он не мог успокоиться.

Но как же сильно он был зол. На неё за то, что не доверяла ему, на то, что приревновала к спасшей его Хэле, и на себя… что не смог держать в руках, что позволил себе быть глупым мальчишкой, словно это его первая и единственная женщина. Он становился сам не свой каждый раз, когда слышал её голос или видел. Был готов провалиться сквозь землю.

— Реши с этим что-то, — тихо сказал Рэтар, когда они вдвоём остались стоять возле загона, в котором радостно резвился алаган.

Хэла ушла выгуливать своих хараг, с ней ушла Милена, а Роар стоя у загона с болью смотрел ей вслед.

— С чем? — спросил митар рассеянно, хотя конечно понимал про что говорит тан.

— Роар, — феран недовольно мотнул головой.

— Я не знаю, что с этим делать. Вот убей меня, но не знаю, — ответил митар. — Только хуже станет.

— С чего ты взял?

— Потому что… рваш… Рэтар, она… прости, может с Хэлой просто, потому что она мудрая, она чувствует иначе, а тут… я всё испортил! Не надо было в это лезть.

— Хэла здесь вообще не при чём, — ответил феран. — Ты начал, но закончить не закончил. И не говори мне, что не знаешь, что с этим делать. Мне не нужны твои метания, особенно сейчас — что-то плохое вокруг происходит, а ты тут устроил душевные муки, голову заставь работать, а не вздыхай дело — не дело. Это же не первая твоя женщина…

— А у меня чувство, что первая, — взвился митар.

— Если влюбился, тем более разберись с этим сейчас, пока есть возможность, потому что в суматохе, в бою, мне не нужно, чтобы ты внезапно осознал что-то, и твоё осознание будет стоить кому-то жизни.

Рэтар говорил спокойно, тихо, но при этом жёстко, словно заколачивал каждое слово. И был прав, и Роар знал, что прав, но боги, как же его это выводило из себя. Самоуверенность, с которой тан это говорил, раздражали и даже злили.

— А ты? — не выдержал митар.

— Я? — тан посмотрел на него прямо и спокойно, хотя вот сейчас к Роару вернулось понимание настроения своего ферана и то, что было внутри было опасно, но остановиться было уже невозможно.

— Да, ты. Ты решил для себя, что важнее? Вот сейчас ты мне это говоришь, а ты знаешь, что будешь делать, когда будет её жизнь с одной стороны и моя с другой? — и это были страшные и совершенно лишние сейчас слова, но митара уже было не остановить, как бывало, когда он переставал себя контролировать.

Рэтар ухмыльнулся, от этого его лицо стало зловещим и пугающим:

— Я знаю, что я буду

делать. Сомневаешься во мне и моих решениях? Считаешь, что имеешь право? Пусть так. Но я этого права за тобой не признаю, пока в своей голове не наведёшь порядок, ко мне не лезь, ясно?

С этим феран развернулся и ушёл, оставив Роара наедине с его тяжёлыми мыслями. Где-то в полях пела Хэла, было слышно её голос, но слов было не разобрать, а алаган навострил уши и устремил взгляд туда, где по его мнению этот голос был.

Роару хотелось бы послушать, что именно она поёт, потому что это она тоже всегда делала очень к месту, как и утренние подковырки.

— Достопочтенный митар, — голос Найты вывел его из забытья.

— Да, Найта, — он повернулся к ней, такой простой и смущённой, и вздохнул… горушка же, точно!

— Я хотела вам горушку подарить, — она протянула ему ленточку и Роар улыбнувшись её взял. — Чтобы вы больше не были ранены до смерти.

— Блага тебе, Найта. Теперь точно не буду.

Она поклонилась, улыбнулась. В этой улыбке было столько всего. Вроде простого, вроде вот подарила она ему эту ленточку с заговором и вот же счастье — глаза горят, улыбка по-детски открытая, сердце наверное колотится, что, если бы тихо было, можно было бы услышать.

И почему всё остальное так сложно?

Он убрал ленточку во внутренний карман, Найту позвала Мита и та, ещё раз открыто и по-детски радостно улыбнувшись убежала, подобрав юбки, может чуть выше, чем это было нужно. Роар усмехнулся и обернулся и уставился на алагана.

Вот она тяга, кровь, природа… зверь вернулся домой, потому что время искать себе пару, время растить потомство, время продолжения… он вернулся, а тут никого нет. Он обречён. Он одинок. Но его всё равно притянуло сюда, где сотни тиров уже в одно и то же время сотни таких, как он, продолжали свой род. И что теперь?

Роар внутренне чувствовал себя таким же потерянным, как этот зверь. В душе была такая невыносимая тоска. Никогда кажется его так не било, хотя, вот же рваш, боль стирается — в голове всплыл образ Язы. Тогда было так же, но Яза умерла, её нет, а Милена вот она, с ней всё хорошо…

Роар горько усмехнулся — конечно, хорошо… Ей больно, ей тяжело, ей обидно, ей тоже пусто и она наверное больше этот зверь в загоне, чем он.

У Роара есть всё, а главное свобода, и ему недостаточно? Не хватает только её, Милены? А с ней будет хорошо? А защитить он её сможет? Её и вот это “хорошо”?

— Роар? — Элгор встал рядом и прервал ход мыслей, которые стали совершенно неуправляемыми и понеслись раздирая безумием. — Рэтар попросил ускорить сборы дома в Зарну. Случилось что?

— Они с Тёрком считают, что есть ещё два отряда шальных и думают, что они могут напасть, — ответил он брату.

— Ещё два? — спросил бронар. — Таких же больших?

Роар кивнул.

— Да чтоб тебе, — рыкнул младший брат.

Они постояли молча.

— Он погибнет?

Роар уставился на Элгора в непонимании, тот кивнул на зверя в загоне.