Призыв ведьмы. Часть 3
Шрифт:
— А ты не чувствуешь? — уточнила она.
— Нет, — митар качнул головой. — Вон туда.
Роар указал направление движения и, когда вышли на открытое пространство, где начинался первый, внешний круг ин-хана, Милена замерла в изумлении. Глаза её наполнились слезами, хотя лицо было светлым, полным восторга, а на губах была улыбка. Вода из глаз потекла по щекам, ведьма посмотрела на него.
— Прости, я не специально, — она стёрла слёзы рукавом, но они продолжали течь.
— Не надо, — Роар сжал её руку. — Это сила. Такое бывает. Иди, маленькая,
Милена неуверенно повела головой. Он отпустил её ладонь и она побрела в середину ин-хана.
— А почему, — девушка озадаченно обернулась на него, сделав всего несколько шагов, — здесь тепло, и трава… это трава такая… почему такая фиолетовая?
— В ин-хане всегда одно и то же время тира. И это такая… хм, фиолетовая? — уточнил митар, до конца не понимая, про что она. Может цвет, вид, запах? Но Милена кивнула, только вот чему… Роар пожал плечами. — Не знаю. Она всегда тут такая растёт, такая обычная. И вон дерево — оно всегда цветёт.
Митар показал в сторону небольшого деревца, которое смогло как-то попасть внутрь магического круга и теперь всегда было покрыто цветами уже наверное невероятное количество тиров.
— Это цветы? — Милена подошла к дереву и обернулась на него с лицом восторженным и радостным, несмотря на то, что слёзы так и продолжали течь по щекам. — Какие странные… Красивые!
Дальше Милена уже ничего у него не спрашивала, а просто бродила внутри, изучая камни, осторожно ступая по траве. А Роар устроился на поваленном стволе дерева у самой кромки круга, чтобы видеть белую ведьму, но самому в круг не входить.
Ему не нравилось внутри. Точнее, когда была пора цветения, было хорошо, и в пору созревания, но вот когда всё начинало увядать, и когда приходили холода… его страшно раздражала эта разница в погоде. Тут холодно, а там тепло. Тут всё спит мертвецким сном и ничего нет, а там трава, пахнет дурманом и вообще теряешь понимание времени. Эта противоестественность его нервировала.
— Роар, — Милена подошла к нему, села рядом и уткнулась в плечо.
— Ты чего, маленькая? — спросил он, обнимая её.
— Мне жаль, что я всё время рыдаю, — прошептала ведьма виновато. — Я бы хотела не рыдать, правда, но не получается.
“А у меня не получается не выходить из себя по пустым причинам”, — подумал Роар, а вслух сказал:
— Это ничего, пройдёт, — попытался успокоить её митар. — Просто ты ещё не привыкла. И скучаешь по дому. И всё здесь такое — другое. Что необычного в этой траве?
— Ну, цвет, — пожала плечами Милена. — Нет, у меня есть тоже такого цвета, но это… хм… редко. А вообще трава зелёная и это естественный её цвет. Всё зелёное — листья на деревьях тоже.
— Зелёные? — переспросил Роар.
— Ага… я не знаю как у вас тут цвет этот называется, — ответила ведьма. — Вот у меня глаза зелёные, но всё-таки трава зеленее.
Он нахмурился.
— Запутала тебя? — смутилась она, заглядывая ему в лицо.
— Нет, — улыбнулся Роар и поцеловал её в лоб. — У тебя тарисовые глаза. Тарис —
— Хорошо, — Милена наконец улыбнулась.
Потом немного помолчала.
— Здесь очень классно, даже не знаю, словно я вдохнула чистейший кислород, даже в груди больно. И голова кругом идёт.
— То есть тебе плохо? — сощурился мужчина. — Но ты сказала, что? — он попытался вспомнить слово.
— Классно, — она уткнулась в его рукав. — Мне хорошо. Я не смогу объяснить.
Роар рассмеялся и сильнее обнял ведьму, целуя в макушку.
— Ладно, главное, что тебе хорошо, — прошептал он её в волосы, — а остальное не важно. Можешь не объяснять.
— А давно он тут? — спросила Милена.
— Ин-хан?
— Да.
— Очень, — кивнул головой Роар. — Ин-ханы были всегда неотделимы от жизни людей. В них говорили с богами, проводили обряды. Обвязывались. Порой в ин-хане проводили первую близость между супругами, а иногда сюда приходили, если не было детей и просили богов помочь. А ещё бывало в них рожали. Это с исходом богов, и усиления культа Верховного, про ин-ханы забыли. Точнее, не забыли — просто меньше стали верить. Ведь, например, приходя сюда за ребенком и отдаваясь близости в главном круге, люди верили, что с ними в этом участвуют боги, а если богов нет, то и какой смысл?
— Но там есть магия! — заметила девушка. — Я же чувствую что-то, а ты нет.
— И маги чувствуют, — согласился митар. — И пользуются ин-ханами сейчас только они. Восполняют силы, используют в обрядах.
— И ведьмы?
Роар пожал плечами.
— Наша прошлая ведьма в ин-хан не ходила, — ответил он. — В некоторых фернатах, я так предполагаю, ходят, и свободные тоже, может быть.
— А откуда беруться свободные ведьмы? — нахмурилась Милена.
“И кто тебя за язык тянул, Роар?” — ругнулся про себя митар.
— Иногда чёрных ведьм отпускают, — сказал он, вздыхая.
— Правда?
— Да, — и Роар попытался объяснить. — По разным причинам. Бывает не часто, но бывает. Например, феран призвал на свою кровь ведьму, она ему служила, а потом он умер. И его наследники хотят свою ведьму. Но двух чёрных ведьм быть не может. Поэтому могут старую отпустить. И на кровь наследника призвать себе новую.
— А почему не отпускают всех? Или не понимаю. Кто-то хочет отпустить, а кто-то не хочет, но хочет новую и тогда что? — она подняла на него взгляд и он тяжело вздохнул. — Убивают?
— Да, — через силу ответил митар, видя ужас в её глаза и, проклиная себя за то, что вообще начал этот разговор, — но это очень редко, правда. И убивают и отпускают. Фернат должен быть богатым. Призвать ведьму дорого. Так что оставляют ту, которая есть. Она просто служит ферану, а не крови.
Милена нахмурилась, отведя взгляд. Подумала о чём-то, потом спросила:
— А Хэла?
— Она служит Рэтару, и титулу ферана, — ответил Роар. — А потом, если фераном стану я, то она будет служить только титулу.