Призыв ведьмы. Часть 3
Шрифт:
Принеси его мне живым, я заплачу тебе красным
Мы будем вечно с ним…
Лети ветер, рассвет погас,
Легки цепи смогу сейчас
Раскрыть крылья двоим одни
Лети ветер, лети… [1]
Маржи подпевала Хэле в припевах, словно повторяла заклинание. Внутри серой девушки горел невыносимо яркий огонь любви, она действительно любила Гира. Ей было невыносимо страшно оттого, что он может не вернуться. А Милена, невольно впитывая этот страх, яростно сопротивлялась ему, но не получалось и она захлёбывалась, тонула.
— Лорана,
Девушка уставилась на Хэлу заплаканными глазами, кажется не веря в слова чёрной ведьмы.
— Правда, — глянула на неё чёрная ведьма, отвечая на незаданный вопрос. — Только смотри. Он теперь у нас важный, видный, носит имя Горанов, Таагран теперь, кабы бес его не попутал и он не сказал, что серые ему теперь не подходят. С таким именем можно и в харн захаживать, — она рассмеялась, потом обняла Лорану и поцеловала её в щёку. — Ну, дуй давай, у достопочтенного ферана ткань чистотельная заканчивается. Снесёшь стопку?
Лорана было нахмурились, а потом повнимательнее присмотрелась к женщине, просияла и сорвалась с места.
— Хэла? Это как? — спросила Томика.
— Что? — спросила чёрная ведьма.
— Как это Гент стал Тааграном?
— Так отец его пришёл, никто из корты на казнь не пришёл, а этот припёрся, — Хэла фыркнула. — Не понимаю — действительно думал, что сможет старейшину своего судом обычным судить или, не приведи боги, обменять? И на кого — на сына! Тьфу-ты, нелёгкая! И, чтобы замену нельзя было провести, как по суду Хэнгу положено, то достопочтенный феран предложил Генту от имени отца отречься и взять имя, которое сиротам всем тут дают — или Онар или Таагран. Он взял Таагран, тем более, что Мирган эту тварь казнил, и они братья получились по имени и Гент уж никак не мог под раздачу попасть, даже если бы отец его настаивать стал и право ферана на суд бога не признал. А тут все при своих правах остаются, а у кого-то их теперь поболе даже, да и теперь ещё и за минусом невеста, что позавчера родилась и нынче с горшка слезла.
— Подожди, Хэла, так он теперь не связал сговором отца на брак? — уточнила Донна.
— Нет, — улыбнулась та.
— Вот Лорана, счастливая, он её так любит, а она так из-за этой девицы, невесты его, переживала, а тут, — улыбнулась Куна. — Стоило и не одну мирту прорыдать, чтобы вот так получилось.
— Ну, и чего тогда песни заунывные поёте? — подстегнула чёрная ведьма Маржи, лукаво изогнув бровь.
— Ты знаешь что-то про Хар-Хаган? — встрепенулась та, уставилась на Хэлу с надеждой.
— Отбили они Хар-Хаган, сегодня до казни вести пришли, — ответила женщина. — Почти без потерь со стороны отряда. Только со стороны защитников крепости раненые и убитые есть, но не много. А ваши заусенцы целёхоньки, так что нечего душу всем тут рвать.
Маржи зажала рот ладонью.
— Хэла, а спой что-нибудь ведьмовское? — спросила Сола, заглядывая в лицо чёрной ведьмы.
Ты улыбнулась, погладила
— Устелило небо костров зола,
Ветер за рекой огоньки задул.
Ходила я босая, цветы рвала,
Пускала венками да на воду.
Тихо шелестела осокою,
Ивой блюдо заводи трогала.
Вытянулась елью высокою,
Все глядела на небо строгое… [2]
Милена и представить не могла насколько станет легче, когда услышит это заветное, что всё хорошо, что жив… ей хотелось петь вместе с Хэлой, хотелось перестать плакать, хотелось скакать от радости…
— Это не твоё, ты же понимаешь? — Хэла села с ней рядом, когда уже всех отпустило, словно не было казни, не было беды.
Пришли домашние и их тоже утянуло в песни. Серые пели “Травушку”, домашние снова попросили спеть “Тебя ждала я”. И они пели, радостно, играли голосами, Маржи потом пела какую-то другую песню, из её собственного мира, уже не переживая и снова наполняясь светом и радостью.
И во всём этом Милена сидела и смотрела в лицо Хэлы отчаянно пытаясь понять, что та ей сказала.
— Ты воруешь эмоции других людей, ты понимаешь это? — спросила женщина.
Сначала Милена сжалась, потерялась. Застыдилась.
— Вот, это твои, — кивнула чёрная ведьма.
— Хэла, я, — замямлила девушка. — Прости… я правда не понимаю…
— Я тоже не понимаю, — ответила она. — Просто вижу, что тебя таскает из стороны в сторону, и ты не можешь остановиться.
— Я как вампир, — заключила Милена с обречённостью.
— С корабля, — улыбнулась Хэла.
— Что? — нахмурились белая ведьма.
— Вампир с корабля, — прояснила женщина, поведя головой из стороны в сторону. — Знаешь, как сложно после корабля по суше ходить?
Милена невольно улыбнулась:
— Да ну тебя…
— Не построишь стену — не вывезешь, — чёрная ведьма стала серьёзной. — Представляешь сколько эмоций испытывают люди вокруг?
— Я уже попалась…
— Не сомневаюсь, — хмыкнула Хэла. — Элгора бедолагу до ручки довела.
— Что? — нахмурилась Милена и уставилась на женщину.
— Ничего. Не лезь к нему — я тебе говорила? — она обречённо вздохнула. — Говорила! А ты?
— Я… — сжалась девушка и кивнула.
— Нет, — шепнула Хэла. — Не получится его понять. Нет. Не получится его изменить. Тебя же рвёт на части, как к Роару хочется — вот и жди, сиди, а к брату его не лезь.
— У него… ему очень плохо, — внезапно для себя самой проговорила Милена.
— И? А тебе хорошо? — спросила чёрная ведьма, а Мила отрицательно качнула головой. — Вот. И ему насрать какого тебе. И не потому, что он прям зло во плоти, нет. Ты права, он не потерян, он хороший, но он тебя сметёт, особенно вот такую, какая ты сейчас, и даже не поймёт, что сделал не так. Или может тебе моего хочется? Как тебе моя тьма, понравилась?
Девушка посмотрела на неё, прикусила губу.
— Хэла, — к ним подошла Томика, — это ты собрала тени после казни?