Призывающая волну

Вайнир Кира

– Я, старший сын рода Красного Жемчуга, Кхан Вхен, признаю старшинство принца из рода Саар. Да подчинится моя кровь ему.
– Произнёс парень с красными прядями, опустившись на колено.

– Я, второй сын рода Красного Жемчуга, Кинтаро Вхен, признаю старшинство принца из рода Саар. Да подчинится моя кровь ему.
– Повторил второй.

– Я, Чен, принц из рода Саар, принимаю старшинство над детьми рода Красного Жемчуга, полученное и доказанное в поединке за право принца крови.
– Чен гордо смотрел на отца, спокойно развернувшись к своим соперникам спиной.
– Отец, я прошу скрепить клятвы печатью силы.

–

Безусловно. Я делаю это с радостью и гордостью, сын! Ты становишься достойным воином и будешь сильным правителем!
– Мойва просто так сиял от гордости, что можно было спокойно заменять им светильники.

– О, воин, достигший расцвета,

В силе своей сравнимый лишь с ветром,

В сердце матери, сумев пробудить тревогу,

Бе-ги.
– Чему-то усмехаясь произнёс тот, что был с белой прядью и представился Кинтаро.

– Какие красивые строки и идея хорошая.
– Ответил на это Мойва.

– Я правильно понимаю, что вот это вот сейчас всё было по настоящему?
– медленно выдыхаю я.
– Твой сын, у тебя на глазах, влез в вооружённую драку сразу с двумя противниками старше него самого, а значит опытнее, а ты нашёл в этом повод для гордости и хокку восхищаешься?

Свой собственный голос я едва узнавала, от пережитого волнения он сел.

– Хейку, госпожа. Наши стихи называются хейку.
– Поклонился мне Кинтаро.

– Это не мать, это моя любимая мачеха, Райнис.
– Представил меня своим новым друзьям или подопечным Чен.

– Да? Но, кажется, за шкирку она тебя сейчас оттаскает, как родная!
– добавил Кхан.

– Это была высокая привилегия сына, данная ему по праву рода и крови. Ты сама сохранила для него это право, вернув титул наследника.
– Объяснял мне Мойва.

– Да? Значит, сейчас у него не будет никаких прав! Останутся одни обязанности! Нормальные, и главное безопасные обязанности!
– медленно поднималась из кресла я.
– Чен... А куда они делись?

– Ну-у-у, сбежали, проявляя редкую солидарность.
– Рассмеялся Мойва.
– Райнис, прежде чем ты решишь, что я тоже могу быть виновен в твоём волнении, и начнёшь меня убивать, хочу тебя заверить, что лучшего варианта мы даже придумать не могли бы. И по дороге во дворец, обещаю тебе все рассказать.

Глава 33.

Саар-Нали-Юфей.

Когда-то в детстве я очень любил сказки о спящих душах. Живёт мириид и не знает о том, что душа его спит. А потом в один момент просыпается... Одна из моих любимых историй про красавицу Каменное Сердце. И чем дольше я был рядом с Райнис, тем больше мне казалось, что я эту сказку и попал. Просто иных объяснений тому, что видел, найти не мог.

Ладно, допустим, обожаемых крабов Райнис разлюбила из-за беременности. Мать говорила, что вкусы во время вынашивания меняются, как течение в море. Но как объяснить то, что происходило на аренах? Этот ужас, эту боль за чужих ей мириидов? Ей физически было плохо. Я видел, как она побледнела, видел, что с ней творилось во время поединка. И, кажется, арены Райнис тоже разлюбила.

Пока я вёл её к паланкину, придерживая за руку и успокаивающе поглаживая по всё ещё дрожащим от переживаний пальчикам, я думал о том, что хочу её оберегать, защищать от всего на свете. Что воспоминание о её утреннем пробуждении и улыбке, согревает необъяснимым теплом.

Ещё

на обратной дороге из Грота Саар, я решил, что перечеркну, уничтожу для себя ту Райнис, которую знал до ночи оплодотворения. Может, права мать, и она с детства жила под отпугивающей маской, не видя помощи и поддержки, боясь довериться хоть кому-то? Может, в этом и моя вина, что едва девочка появилась во дворце, вынуждена была отстаивать себя и своё место. Сейчас это уже не важно. Я видел её душу, настоящую и живую. И ради этого света, я решил рискнуть и поверить.

– Странная ты, - сказал я, едва паланкин тронулся.
– Ездишь на скате без седла, как кочевница, даёшь животным имена, как кочевница. Знаешь, как кочевники называют свои стихи...

– Угу, считай, что я кочевница. А теперь вернёмся к нашим бар... Барракудам!
– всё ещё злилась она.
– Так чему ты там так радовался? Ты обещал рассказать.

– Ну, раз обещал...
– усмехнулся я.
– Кочевники это не просто огромная толпа. Это с десяток разных племён, которых объединяет образ жизни, территория и неподчинение престолу. В остальном, у них разнятся даже законы, по которым они живут. Так вот, род Красного Жемчуга, это одно из трёх самых крупных племён с обширной территорией. Более того, ещё при моём отце они начинали вести частично оседлый образ жизни, у них есть постоянные города. И власть передается по наследству уже поколений пять в семье... Вхен.

– Подожди, но получается тогда...
– чуть нахмурилась Райнис.

– Да, Кхан и Кинтаро, можно сказать принцы рода Красного Жемчуга. Которые, проиграв в ритуальном поединке, признали власть Чена над собой и принесли ему клятву на служение. Фактически, стали его правой и левой рукой.
– Подтвердил я.
– А среди кочевников нападать на выходцев из Красного Жемчуга не принято. Потому что найдут и разбираться не будут. За своих просто вырежут весь род. Но при этом, если их не трогать, сами не нападают, и договора чтят. По крайней мере, в нападениях на границы раньше они не участвовали. Впервые их флаги появились возле наших рубежей как раз перед тем, как Чен отправился в храм Врат.

– И что их на это подвигло?
– уточнила она.

Всё-таки не зря у неё репутация умной и опасной стервы. Она услышала главное.

– Неизвестно. Вместо послов нам вернули горшки с киселeм. По количеству отправленных к главе семьи Вхен. То есть они считают, что за нами есть вина. Но в чeм она, не говорят.
– Подробности и смысл того ответа, я объяснять Райнис не стал.

– Горшки с... Это они послов сварили?
– похоже, она знала это и так, хотя мы сами тогда не сразу поняли, что это означает.

– Не будем об этом. Сейчас я надеюсь, что Чен узнает в чeм причина участия Красного Жемчуга в войне против нас.
– Поспешил сменить тему я, видя, что она опять бледнеет.
– Если мы решим этот вопрос, то с рубежей уйдёт основная ударная сила кочевников. И ещё. Ни один идиот со стороны кочевников не посмеет теперь напасть на Чена. Рубежи для него теперь так же опасны, как дворец. И интрига твоего отца захлебнулась, даже не начавшись.

– А изменить клятве эти мальчики не смогут?
– я отрицательно помахал головой ей в ответ. – Значит, будут его защищать? И вряд ли отец знает на что они способны... Да и их появление рядом с Ченом неожиданность.