Pro-Am: одержимые Танцем
Шрифт:
В дальнем углу сидит скорбный китаец. Стол у него заставлен едой. Уныло разговаривает по видео-связи с кем-то. Интонации упаднические настолько, что в переводе не нуждаются. Сергей приносит ему какое-то блюдо, подобострастно расшаркивается. Пробегает мимо нас. Я напоминаю ему, что вино уже можно принести, остальное – по готовности. Он кивает, опять исчезает.
– Как себя чувствуешь перед первым турниром? Волнуешься?
– Я волнуюсь, что не волнуюсь. Как будто все в порядке – спокойно долетели, удобно заселились. Сейчас вот выдрессируем Сергея.
–
– Вариации мы с тобой выучили. Иду в завтрашний опыт вообще без ожиданий.
– А как же это твое «Будем побеждать»?
– Конечно, будем. Без кубка не останемся. Это такая моя традиция. Раз пришла – значит, обязательно получу свои лавры.
– Мне нравится твой настрой. Тянет на тост.
– Да, вот только Сергей решил испытать наше терпение.
– Просто он вино не может открыть.
– Думаю, он будит сонную девушку, чтобы заставить ее надавить нам свежего, прямо из винограда, своими белыми ножками.
– И сбрызнуть невинными слезами, чтобы оно соответствовало стоимости.
– А, ну вот, смотри, у него получилось.
Берем бокалы, чокаемся, делаем по глотку.
– Во сколько у тебя мейк?
– Договорилась на 10.00.
– Очень хорошо, синглы у нас начинаются в 12.15, успеем размяться, зарядиться от паркета.
Сергей приносит борщ Паше и мне баклажаны. Выглядят они странно. Совсем не как в меню – вместо кубиков – кружочки, сложенные кривоватой стопочкой, залиты чем-то оранжевым. Беру вилку, нож, отрезаю кусочек, жую. При всей моей пищевой неприхотливости – вообще не вкусно.
– Ну как, хрустят?
– Отнюдь. Мокро и противно.
– А ты уверена, что баклажаны могут хрустеть?
– Паша, я в наших грузинских ресторанах много раз пробовала – всегда хрустели.
– А в меню так и было написано – хрустящие?
– Да, можешь еще раз посмотреть. Я не капризничаю. Просто мне пообещали – хрустящие, я на это и рассчитываю. Написали бы сразу: мокрые и невкусные. Я бы взяла к ним пиво и сидела, как этот китаец.
– Да уж, видимо, у него целая цепочка пищевых разочарований – вон, весь стол заставлен.
– Думаю, он ищет что-то острое, может, жгучее. А наш доблестный Сергей приносит пресное и несоленое.
– Хрустящие баклажаны от Сергея – мокрые и противные.
– Ага, так и напишу в отзыве.
Я подзываю официанта, прошу унести блюдо и не включать в счет. Он спрашивает, что не так. Я говорю, что хрустящие баклажаны не хрустят, а волшебный соус похож на майонез с кетчупом. Он пытается меня в чем-то убедить. Я отвечаю, что попробовала только кусочек, впечатлена, и больше изысками их повара не рискну наслаждаться. Язвительно спрашиваю, могут ли мне сделать сырную тарелку. Сергей, явно раздосадованный, уносит свои чудо-баклажаны.
Через пару минут нервно ставит перед Пашей пельмени. Когда отходит к скорбному китайцу, я комментирую, что наш Сергей-затейник успел сбегать за ними в местный супермаркет, прикупил и отварил. Паша говорит, что я должна хоть что-то поесть. Беру у него из тарелки пельмень, с сомнением жую. Смотрю, как он бодро макает один
Сергей приносит сырную тарелку. Так как мы уже закалились в этой схватке, ее вид нас не разочаровал, скорее, подтвердил самые минимальные ожидания. Я выбираю кусочки, максимально похожие на сыр из супермаркета, остальные – с сизой плесенью неизвестной давности, какие-то белесые – игнорирую.
Мы поднимаем еще один тост – за вкус к жизни и радость от Танца. Я прошу Пашу дать попробовать остатки ароматов, которые мы испытывали в супермаркете. Он протягивает мне запястья. Один, теплый, будоражащий, отмечаю. Пытаемся вспомнить, какая это была марка. Допиваем вино. Я прошу Сергея принести счет, проверяю, что баклажаны нам в него не включили, расплачиваюсь без чаевых, разумеется. Мы поднимаемся на наш этаж, хихикая, что баклажаны от Сергея – становятся именем нарицательным. Вслух фантазируем, как он готовил феерический соус, замешивая в шейкере, как бармен, кетчуп и майонез. Желаем друг другу спокойной ночи, расходимся по номерам.
Умываюсь, заныриваю в постель. Вкратце голосовым сообщением описываю наши приключения в ресторане своим, оправляю в чатик, ставлю будильник на семь, засыпаю.
30.03.2024
Просыпаюсь до будильника. Иду в душ, привожу себя в порядок. Одеваюсь на завтрак. Пишу Паше, есть ли у него фен – у себя в номере я не нашла. Отвечает, что сейчас мне его занесет.
Минут через пять стучится в дверь. Я приглашаю его посмотреть обстановку и помочь мне выбрать украшения к платью – волновалась перед отъездом, не могла решить, какое будет лучше смотреться, взяла всю свою сверкающую шкатулочку.
Камням на платье и заколке в волосы мы выбираем внушительного вида серьги, сияющее колье. Надеваю, прошу Пашу мне его застегнуть – чтобы стилисты сразу видели образ. Серьги беру с собой.
Паша уходит к себе, я сушу волосы. Звоню сестре – они со снохой гуляют уже где-то по столице. Договариваемся, что буду ждать их после обеда, билеты входные заберу. Удачно совпало, что они в Москве в это время. У нас будут свои, заинтересованные зрители, группа поддержки. Предупреждаю ее, что Марк тоже заглянет вечером. Она уточняет, что я имею ввиду того самого, с внешностью испанского конкистадора. Отвечаю, что он больше пират, чем завоеватель новых земель.
Возвращаю Паше фен, он показывает свой номер. Обсуждаем, что столько отличий в обстановке, хотя оба – в категории стандарт. Идем завтракать.
В ресторане гораздо больше народу. Мы хихикаем, где же наш Сергей, наверное, готовит свои чудо-баклажаны. Паша набирает две тарелки всякой всячины. Плюс кашу, йогурт, булочки. Я робко накладываю каких-то овощей, беру куриную микро-сосисочку, кусок ветчины. Ищу жареный бекон – долгоигающая штука, поддерживает чувство сытости и дает спокойную энергию. Вместо него нахожу кабачки-гриль и подозрительно знакомые кружочки баклажанов.