Про Андрейку, Моську, Алеху и Читаку
Шрифт:
Спросил у матери, но она подняла его на смех:
— Никак спятил? С чего это ты об нечистой силе раздумался? Иль уж заучился совсем? Домового тебе не требуется? Вот это школьник! Вот это пионер! Ведь я тоже пионеркой была, не хуже тебя, семилетку закончила! У нас и церкву-то закрыли не помню когда… Небось дружок твой, Читака, опять что-нибудь обдумал?..
— Читака тут не при чем… — опроверг ее домыслы Андрейка. — А бабушка ничего такого не рассказывала?..
— Бабушка тоже пионеркой была, активисткой числилась, в союзе безбожников состояла, ты припомни, это когда в леших-то
Андрейка перебрал в уме всех известных дедов и бабок, но подходящих не нашлось…
Приятным весенним утром проходил Андрейка вблизи железной дороги. Нужно было проведать один толстый дуб: не ползают ли уже по его коре рогатые жуки-олени? Той весной он обнаружил множество их — огромных, как раки, да некуда было побольше набрать, и только трех, самых великанов, удалось принести домой в шапке. У других ребят тоже были рогатые жуки, но куда мельче, с Андрейкиными не сравнить!.. Когда напускали их друг на друга, то Андрейкины схватывали своими рогами любого и поднимали над собой.
Тут и повстречался Андрейке неизвестный старик. Вот он был старый так старый. Голова тряслась, ноги не гнулись — шел медленно, шаркая подошвами… Волосы его повылезли, остался сзади только белый пух, усы реденькие и тоже белые, а посредине коричневые от махорки, которую он курил из газетной цигарки, что сейчас редко у кого увидишь…
Он нес на плече три длинные жердины, связанные вместе. Плохо нес: сзади они у него перевешивались и чиркали концами по земле.
При виде этого интересного старика Андрейка вспомнил про леших, но сразу спрашивать было неловко, и он некоторое время шел сзади, потом посоветовал, чтобы затеять разговор:
— Вы, дедушка, неправильно несете!.. У вас задний конец перевешивает… Знаете почему? Центр тяжести неправильно расположен… Он должен находиться посередине, тогда…
Старик с любопытством взглянул на Андрейку и прошамкал:
— Центр, говоришь?.. А ты эт самое, взял бы да подмогнул… раз такой грамотный… Вот я и погляжу, где там у ней центр…
Стыдно стало Андрейке: неужели не мог сам догадаться? Он взял у старика вязанку и понес. Нести было не очень тяжело, но нужно применяться к стариковской ходьбе, а шагать быстро, как Андрейка, старик, понятно, не мог…
Вдобавок идти пришлось совсем в другую сторону, чем он направлялся, да еще неизвестно, далеко ли старик живет…
Стариковская избушка оказалась у самой железной дороги, рядом со стрелочной будкой. В тот раз Андрейка ее не заметил в зарослях вишенника, а сейчас листва еще не до конца распустилась, и очутилась избушка па виду: такая же дряхлая, как сам старик, со старой грушей в крошечном огородике и саманным сарайчиком.
Прислонив жерди к воротам, Андрейка уселся рядышком со стариком на крылечке — отдохнуть и потолковать…
— Уморился? — спросил старик.
— Что вы! — фыркнул Андрейка. — Да я могу хоть в десять раз больше нести… до вечера! И ничуть не устану! Я даже люблю всякие тяжести перетаскивать, особенно по пересеченной местности. И вот что интересно: чем сильней она пересечена, тем для меня лучше… Такой у меня характер!.. Люблю
— Эт ты молодец! — похвалил его старик. — Физкультурником небось хочешь стать?
— Это само собой… — скромно сказал Андрейка. — А вообще, дедушка, я мечтаю в разведку податься! Про разведчиков знаете?
Старик ничуть не удивился и сказал, будто так и надо:
— А как же!.. У нас в Пугачевском полку много их было… Пешая разведка и, само собой, конная… Лихие ребятки, не плоше, как вот ты сейчас… Постарее чуток… Ну, годы, эт самое, дело наживное… На первых порах пешей разведкой командовал сам товарищ Кутяков Иван Семеныч!.. Он дивизию возглавил, как под Лбищенском погиб Василь Иваныч…
— Какой Василь Иванович? — не понял Андрейка.
Дед нахмурил лохматые брови:
— Василь Иваныча не знаешь? Чапаев, какой же еще!
— А вы у Чапаева воевали? — удивился Андрейка.
— В тыща девятьсот осьмнадцатом году девятого октября вступил я в городе Самаре в Первый Пугачевский полк… и до июля месяца девятнадцатого года… Тады слег я в тифу, у станицы Рубежной… Пензию плотят, как же… Считаюсь так: персональный пенсионер областного масштабу… Да!.. Как оно, дело-то, обернулось…
— А Чапаева видели?
— Хо! Скажу так: бесчисленное число разов! Он ведь какой был? Эт самое… как огонь! И там! И сям!.. Со всеми за ручку… Вникал… В Самаре мне была от него благодарность, тады ордена не дюже раздавали… Он лично выразил благодарность!.. «Спасибо, грит, тебе, Мещеряков, что кони у тебя сытые… Сытый конь — сильный конь!» Да-а… Вот так-то оно дело оборачивалось… Но строгай! Под горячую руку — не попадай! Раз под Уральском мост мы наводили… не разбери-пойми… А инженерик один саботажничает себе в сторонке… Он увидал, кэ-эк ему даст! Да за кобуру… Сразу дело стронулось! И пошли на Каспийское море!.. А жара… казара эта… казаки, то ись… им главное до грабежу дорваться… Круг нашего обозу так верхами и шныряют…
— А у вас конь был?
Старик строго ответил:
— У меня было под командой осьмнадцать коней и девять пароконных повозок… Старший фуражир назывался.
— А вы бы казаков тех из пулемета! — посоветовал Андрейка. — Та-та-та-та-та-та!..
— Дык каб он был, пулемет-то!.. Нам не полагалось…
— А Чапаев в бою всегда бурку надевал? — спросил Андрейка, чтобы показать старику, что тоже знает чапаевские привычки.
Старик махнул рукой:
— Не… то — в кино… Она, бурка-то, неудобная в бою… Большая да каляная, как эт самое, голенище… Тоже вот шашками там зря машут… Машут и машут… Она вить тяжелая, шашка-то, чего ей понапрасну махать… Пожалуй, намахаешься прежде время и рубить не годишься…
— А как?
Старик принялся объяснять:
— Шашку, как идуть на сближению, держут опущенную концом вниз… нехай в руке сила скопляется… А как, эт самое, сблизются, тут начинають ее приподымать, и сам на стременах… Подай-кось вот ту длинную щепку…
Поданную Андрейкой щепку старик осмотрел, отломил длинноватый конец и взял в руку, как саблю.
— Гляди! Главное, следи, чтоб не было в клинке перекосу… Перекосишь чуть — будет она как, примерно, обыкновенная дубинка…
Андрейка нашел и себе щепку, показал: