Про баб (сборник)
Шрифт:
Женщина с невероятным сооружением на голове в большом недоумении смотрит в зеркало на Анну.
Таня с расческой в зубах, как джигит на празднике курбан-байрам, совершая ритуальный танец над головой своей жертвы, продолжает:
– Он мой сосед. Есть только одна проблема. Кажется, он не дурак выпить.
– Еврей – алкоголик? – удивляется Анна.
– Я не говорю, что алкоголик, но как-то иду я домой поздно, вечером у нас там ни один фонарь не горит, и только четыре прожектора
– Во всяком случае, Маяковского читал.
– Да, он образованный. По-моему, даже журналист или писатель. Короче, творческая интеллигенция.
– Драматург, – уточняет Анна.
– Да бог его знает.
– Зовут Илья, – бесстрастно констатирует Анна.
– Ой, не скажу. Может, и Илья, а может, и Виталий. Если хочешь, я узнаю.
Анна лезет в сумочку и достает оттуда бумажку:
– Ты где живешь? Театральная, четырнадцать дробь три?
– Откуда ты знаешь?
– Интуиция.
– Все, как вы хотели? – спрашивает Таня у клиентки.
– Да. Теперь бы это донести, – говорит та.
– Донесете, не волнуйтесь.
– Спасибо, Танечка. – Женщина кладет деньги в карман Таниного халата.
– Не за что. Приходите. Ну, – обращается она к Анне, – садись. Чего ты хочешь?
– Уехать отсюда.
– Все хотят. А с головой что делать будем?
– Думаешь, еще что-то можно сделать? Ты же умная, придумай что-нибудь. Только не строй мне на башке храм Василия Блаженного, как этой тетке.
– Ты же знаешь, клиент всегда прав, – как бы оправдываясь, говорит Таня.
Машину Анна водит всего год, но за рулем чувствует себя вполне уверенно. Если, конечно, можно быть в чем-то уверенным в этой жизни. На одном из светофоров дорогу переходят два раввина, неизвестно откуда взявшиеся в нашем захолустье. Они в широкополых черных шляпах и длинных черных сюртуках. Как негатив на общем позитивном фоне. Засмотревшись на них, Анна пропускает зеленый, сзади тут же ожесточенно сигналят.
«Нет, это уж слишком!» – газует она.
Наконец Анна подъезжает к памятнику Ленину. Прежде чем выйти из машины, почему-то внимательно смотрит на монумент.
Рахиль Иосифовна накрывает на стол. Илья перед зеркалом пытается завязать галстук, но у него ничего не получается.
– Мама, я разучился.
– Разучился что?
– Сделай мне петлю на шее.
– Вот придет такая, как эта…
– Мама, ты же ее совсем не знаешь.
– И знать не хочу. – Рахиль Иосифовна подходит к сыну и завязывает большой старомодный
– По-моему, лет пять назад, когда готовился к инцесту с дочерью этой тетки из Твери или Казани.
– Не говори глупостей. Это седьмая вода на киселе. К тому же никаким инцестом там и не пахло. Кажется, вы один раз сходили в кино, и на этом все закончилось.
– Да, но в кино она вела себя очень активно.
– Перестань, она была очень скромная и воспитанная девочка из интеллигентной семьи.
– Не помнишь, кем она работала – проктологом или патологоанатомом?
– Стоматологом.
– Точно, я помню, она все время смотрела мне в рот.
Так бывает, когда сидишь в очереди к стоматологу. Ты уже и номерок взял, а все надеешься, что следующим не тебя вызовут, а кого-нибудь другого, и оттягиваешь неизбежное. Но вот и по тебе звонит колокол.
– Иди, открывай невесте! – ехидно командует Рахиль Иосифовна.
– Здравствуйте, я Анна, а вы…
– Я… я… еврей, – с перепугу невпопад брякает Илья.
– Это заметно.
– Это моя мама – Рахиль Иосифовна.
– Очень приятно.
– Проходите, не стесняйтесь, – делает улыбку Рахиль Иосифовна. – Сейчас я за чайником и мухой обратно, – говорит она, застывая при этом на месте.
– Мама!
– А?
– Ты муха или соляной столб?
– Уже лечу.
Некоторое время Анна и Илья стоят напротив друг друга в некоторой нерешительности, как два неопытных гладиатора.
– Проходите, садитесь. Будем пить чай, – снимает напряжение появившаяся из кухни Рахиль Иосифовна.
– Спасибо.
– Я слышала, у вас мама в Германии, – завязывает разговор мама Ильи.
– Да, два года назад она вышла замуж и уехала.
– Простите, она фиктивно вышла?
– Нет.
– Она вышла за немца? – не отступает Рахиль Иосифовна.
– Ага, – встревает Илья, – чтобы отомстить за дедушку, погибшего в сорок третьем.
– Илья, как тебе не стыдно!
– Да ничего. Нет, за еврея.
Тут звонит телефон. Рахиль Иосифовна берет трубку.
– Пашенька, шолом-шолом! Беседэр! Все! Даю тебе его, даю. Илюша! Иди! Быстро! Израиль! Паша!
Пока Илья беседует с Пашей, Рахиль Иосифовна глушит его, как коммунисты Би-Би-Си.
– Да, все уезжают, – говорит она. – У нас тоже почти все родственники уехали, кто в Израиль, кто в Америку, кто в Германию. А молодежь тем более. У Илюши все друзья разлетелись по свету. И Павлик, и Маша… Вот, как раз Павлик звонит из Израиля. – Рахиль Иосифовна поворачивается к сыну: – Что, вы уже поговорили? Ну, и что Паша?