Про царя Трофима и печника Петрушку

Дубовик Сергей Викторович

– Ты, братец, уж лучше теперь так не делай, а то не всякая баба твои гирлянды перенести может, - перепугался царь. – Успокойся матушка. Успокойся, енто прибор безопасный, не страшнее утюга, – царь ешо раз поглядел на Петрушку, дал кузнецу пять рублей, да и забрал печника с собой во дворец.

Прошёл месяц как все лекаря Петрушку обмусолили. Никакогу анамнезу слепить не могут. Сам Петрушка уже и устал от царских приёмов, да лекарей. Никакой жисти у его не стало. Утром доктора, вечером царь. Всё ентому царю неймётся Петрушку как-нибудь употребить в государственных делах, а куды его присунуть он не знает.

– Ты Петруша вроде,

как и феномен, а проку с тебя никакого. Куды бы тебя пристроить для пользы обществу, - сокрушатся царь.

– Я не знаю.

– Всё решено, будешь у меня в парламенте! Моей правой рукой будешь!

– А как это?

– У-у-у да проще простого, шо тебе прикажу то и сделаешь. Мозгов никакой затраты.

Сказано-сделано. Поступил Петрушка на царску службу и направлен был в парламент. Сидит он в ентом парламенте и токма козявки под столом прикреплят. Никакого дела не делает. Поднимет разве иной раз телефон, царску волю послушает и тут же её орёт на весь зал без очереди. За полгода парламентаризму, протёр Петрушка не одни штаны. Рожу ему на царских харчях распёрло как арбуз.

Сидел бы он так до конца дней не случись с ним истории…

Как то один боярин таку чушь ляпнул, шо у Петрушки на голове лампочка вспыхнула ярким пламенем. Петрушка вскочил, глаза вылупил и понять ничего не может. Бояре молчат и токма на Петрушку свои изнурённы взгляды направили.

Тем же днём и царь самодержец обо всём разузнал. Примчался в парламент и давай выяснять што к чему? Никто ничего не поймёт, головами вертють, а объяснить не могут. Рассвирепел царь и к Петрушке.

– Ты што вытворяш на государственном уровне? Енто тебе не с мужиками хулиганить, здесь народны избранники денно и нощно законы выдумывают.

– Батюшка родный, Богом клянусь, не знаю. Светит, зараза, как солнце! – оправдыватся Петрушка.

– Поди, сам и включил!? Носорох!

– Нет, батюшка, как же я могу?

– Може хде батарейку прячешь, може ещё как!

– Клянусь, не сам. Вот вам истиной крест.

– Ну смотри у меня, - хлопнул кулаком Трофим, - собирайся, завтра с америхканским послом будем встречаться, я тебя ему покажу. Посмотрим, как он запоёт.

Петрушка ушёл к себе и стал размышлять: каким таким чудом его лампочка засветилась? Просидел он в муках полночи, да так ничего и не надумал.

Поутру назначили во дворце приём заморского гостя и решили его всякими диковинными вещами подивить. Што токма ему под нос не сували, а он всё не удивляется, токма как скунс огурцы малосольны грызёт. Тогда позвал царь Петрушку и заявлят.

– Енто наш главный сюрприз. Вот глядите, а я покуда чайку вскипячу.

Царь из комнаты вышел и давай подслушивать весь разговор. Американец к огурцам аппетит враз потерял и расспрашивать Петрушку стал. Откуда, мол, така технология получилась и где ей применение. Потом сомневался и лампочку ту стал через лупу разглядывать, да на прочность прошупывать. А после и вовсе обнаглел, говорит, бряхня енто ваша и всё, не верю. Хоть убейте не верю, што тако чудо случиться могло. Токма он слова енти выпалил, как Петрушкина лампочка вспыхнула светом небесным.

Врывается царь с самоваром да как заорёт.

– Ну что, скунс, получил? Не быват, говоришь, не светит?

– Я не есть вас понимай, - обомлел америхканец.

– Всё ты кактус понимай, не бреши мне здесь. Мы чай не в Америке вашей. Чудо видишь, а глазам своим не веришь.

С тех

пор стал Петрушка настоящим царским фаворитом. На все балы и банкеты с царём под ручку ходит и министрам небрежно киват. Царь жену совсем забросил и токма с Петрушкой министров страшшат. Царица тем делом завела роман с гусаром и давай с им амурами заниматься день и ночь. Как царь с работы приходит так она молчит, головы не поднимает, а как он из дому вон, так она, гадюка, к усатому своему таракану бежить. Длилася ента срамота цельных полгода.

Тем временем царь Петрушкину тайну разгадал. Оказыватся, што лампочка у его на макушке светила, когда хто каку бряхню скажет. Как Трофим Петрушкин секрет расковырял, так в осударстве поднялся большой скандал и потекли головы, как глиняны горшки по речке. Царь свой порядок навёл. Всё его тепереча втрое больше бояться стали. Стал Трофим страшнее Кощея и Горыныча вместе взятых, прямо Пеначет какой, никого не слушат. Ежели чего спросит и у Петрушки лампочка горит, так он и знать, не зная к палачу посылает. Петрушка уж и сам не рад, сколько от его лампочки народу пострадало, а сделать ничего не может. Така с им депрессия случилась, што царь его даже на курорт отправлял. Вернулся Петрушка с курорту, а тошнота его токма усилилась.

А тут у царицы юбилей. Собралася на ентом юбилее вся царска знать. Гуляли и весилилися до упаду. Так бы и закончили не будь царский каприз. Выскочил царь на стол в самых высоченных чувствах, да и спросил свою супружницу о её верной к ему любви. Вот и не сиделось дураку старому.

Царица обомлела и говорит, мол, люблю тебя с такой силой, шо задних копыт под собой не чую и хоть сейчас любу страшну кару за тебя приму. Токма она енто выпалила, как на Петрушкиной башке, будь она не ладна, уже солнце полыхат, да так ярко, што гости глаза защюрили. Царь осляплённый светом так и застыл. Веселье утихло, а Петрушка не знает куда себя попрятать.

– Што!
– заревел Трофим. – Как так Петрушка понимать твой инцидент? Што, ты им сказать хошь?

– Я ничего не хочу, - задрожал наш Петрушка как осиновый лист. – Батюшка, она сама горит, може како замыкание в проводке?

– Я енту гнилу проводку тебе сейчас вмиг отрублю!

В общем кончился юбилей таким скандалом, што об ём поутру все газеты написали. Царь разгневался не на шутку и Петрушку за оскорбление осударевой семьи в острог посадил. Всё государство за конхфликтом по телевизору наблюдат и Петрушку жалеет, а змеюку царску последними словами поносит. Потом царь прознал про таракана её служивого и такой в ём гнев зародился, што башка гусарска сразу в корзину полетела. Хотел было Трофим и царицу пришибить, да министры его от позору отговорили и научили как Петрушку, виновника такогу позору, сгноить.

Просидел Петрушка в темнице год. Пинжак его истрепался и вся морда бородою заросла. Писал он царю письма разны, а тот никак на них не отвечат. Научили царя против Петрушки, и вот он вызывает его к себе.

– Ты, негодник, мне всю репутацию теперь испоганил. Надо мной теперь электорат анекдоты сочинят и позорит по всему осударству!

– Чем же царь-батюшка я провинился? – спрашивает Петрушка.

– Молчи! Молчи, а то голову тебе отсеку! – злится царь, а сам про свой коварный план думат. – Мне теперь ни Кощею в глаза посмотреть, ни с Горынычем в карты перекинуться. Мне теперь из-за тебя и жизни нет. Однако, тебя я простить смогу, ежели кощееву смерть мне принесёшь.