Про горы с улыбкой

Автор очень признателен и выражает благодарность всем доброжелателям за помощь и сочувствие при сборе и подготовке этих горных историй, в которых многие доброжелатели были участниками и действующими лицами, а также и за фотографии С. Титову, А. Пурикову, С. Гинзбургу, А. Герасименко, А. Веришникову, Т. Евдокимовой, М. Зубареву, Д. Наумову и многим другим.

О горах и людях, которые ходят в горы, написано

немало литературы мемуарного и популяризаторского характера, а вот хорошей художественной литературы о горах почти нет.

Известные мне исключения – книга Владимира Солоухина «Прекрасная Адыгене», книга А.А. Кузнецова «Горы и люди» и книга В. Шатаева «Категория трудности».

Появившиеся недавно книги о горах Бориса Абрамова – несомненно, очень хорошие исключения. Борис Абрамов – высочайшего класса профессионал и в альпинизме, и в медицине. При этом пишет так, что невозможно оторваться от страниц.

А я решил вспомнить забавные мелочи, которые происходили со мной и моими приятелями в горах в разное время, и попытаться из лоскутков скроить одеяло. Может быть, у кого-то в голове эти зарисовочки сложатся в картину, кто-то просто улыбнётся, а кто и почерпнёт для себя что полезное. До жанра большой прозы этому произведению далеко…, что ж, если часть этой малой прозы будет пересказана в виде анекдотов на привалах, у костров, или при тихом шипении горелок, автор будет рад.

Услышать свои собственные россказни, пересказанные другими людьми, да еще будто бы происшедшие на самом деле – на жаргоне литераторов это называется «увидеть свой собственный затылок». Среди пишущих людей, «увидеть свой собственный затылок» – награда повыше любых премий!

Ну, что же, попробуем! Жанр горных баек и россказней это позволяет.

На привале

(Шепотом говорю, отчасти мне это уже удалось! Я уже слышал у костров пересказы своих собственных россказней!

Тут невольно вспоминается рассказ Александра Городницкого о том, как где-то на Северах ему сначала спели его собственную песню «От злой тоски не матерись», а потом подвели к его могиле, сопровождая это словами о том, что здесь и лежит автор песни Городницкий. У геолога, барда и поэта Городницкого хватило ума не называть свою фамилию. Почему? Об этом в книге тоже написано.

Ну вот, я уже начинаю. Слушайте!)

А для тех, кто только делает свои первые шаги в горах, я все же дам совсем короткие экскурсы, иногда географические, иногда исторические.

Уникальных людей в горах много! И даже очень много! Тут что ни человек, то личность! Особенно, если эта личность ходит в горы много лет.

Про них всех можно писать повести.

Сменяются поколения. Вслед за старыми людям-легендами приходят новые. Команду Абалакова сменила команда Кавуненко. Команду Кавуненко – команда Башкирова. И ведь какие личности! Команда Маркелова, команда Балезина! Жаль только, что сейчас людей, знавших Виталия Абалакова и его команду, все меньше. Попробую повспоминать. А начну с затравочки.

Безенгийская

стена с севера

Заканчиваю я тридцатикилометровую дистанцию на альпинистских соревнованиях. В ту пору двадцать лет мне было, и я бегал на лыжах по второму разряду. Кого-то обхожу я, кто-то обходит меня. Лыжня проложена одна, и обгоняющий кричит обгоняемому «Лыжню!» или «Хоп», обгоняемый одной лыжей переходит на рыхлый снег, освобождая другую колею. Вдруг кто- то мне в спину зарычал. Не то чтоб я сильно испугался, но на всякий случай освободил обе колеи лыжни. Мимо меня со свистом промчался невысокий сморщенный дедок в вязаной полоске на голове (в ту поры такие полоски вместо шапочек были редки). На финише спрашиваю, что это за феномен был. Кто-то из судей на финише просто ответил: «Абалаков».

Виталию Михайловичу Абалакову, легенде советского альпинизма, было в ту пору за 65 лет (и на одной из ног у него были ампутированы все пальцы и часть ступни – это память о северо-восточном Тянь-Шане. Ботинки у него были разного размера. Так вот и бегал).

Послужной список Виталия Михайловича Абалакова впечатляет. Довоенные – траверс вершин Дыхтау – Миссес-тау, траверс – Ляльвер – Джанги-тау. В 1934 годы был руководителем восхождения на пик Ленина. Некоторые из послевоенных восхождений – траверс Безенгийской стены с подъемом по Северному ребру Шхары; траверс Коштан-Тау по Северному гребню – Крумкол – Мижирги, – пик Пушкина – Дыхтау Главная, Дых- тау по Северо-Восточной стене, траверс Музджилга – Сандал на Памире и пик Победы (Тянь-Шань) в 1956 году.

Команда Абалакова двенадцать лет занимала первое место на чемпионатах страны по альпинизму. Какие были люди!

Виталий Михайлович Абалаков не скрывал, что ему не по нраву был индустриальный альпинизм, который сформировался перед перестройкой. Вероятно, бродяжное начало в его натуре было также весьма сильно. Он говаривал, что он не любит лесенки, что его не вдохновляют дорожки шлямбурных крючьев, забитые на стенных восхождениях на чемпионатах. Вероятно, его не вдохновил бы современный драйтулинг. У его команды было правило: они приходили в ущелье, где собирались совершать восхождение, одним путём, а уходили другим. Современным стеновикам – «бигвольщикам» этого не понять.

Вопрос вопросов – пройти лазанием, или как-то проскрестись на искусственных точках опоры… Драйтулинг…Эх… Но ведь живет направление…

Индустриальное направление альпинизма предусматривало хорошее техническое оснащение (крючья, шлямбура, скай-хуки, платформы…), хорошую скальную подготовку, хорошую физическую подготовку и предопределяло, что развивать это направление будут люди с психологическим портретом:

– с одной стороны – неудачника хотя бы в одной из сторон жизни;

– с другой стороны – человека без особых фантазий.

В самом деле – проснулись, позавтракали, ведущий в группе начал проходить первую верёвку. Через сорок минут прошёл. Принял второго. Второй подтащил ещё одну верёвку для перил и опять стал выпускать со страховкой первого. По перилам оставшиеся могут начинать вытаскивать рюкзаки. Вот так и провешивается до верху вся стена (а лучше ребро чтобы камни уходили мимо). Восхождение длится до недели, но большая часть группы может ночевать внизу под маршрутом почти всё время, спускаясь и поднимаясь наверх по навешанным перилам. Если же ночевать внизу неудобно, или хочется «романтики» стенных восхождений, то наверх тащат платформу из дюралевых профилей. Для ночлега на стене платформу закрепляют на крюках, затем на ней устанавливают палатку.