Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5
Шрифт:
Остаток пути проделали почти в полной тишине, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами ни о чём.
… Знакомая полузаброшенная деревня, раскисшая, глубокая колея не знавшей асфальта дороги, тот же самый дом с микроавтобусом во дворе. У ворот стоит Антон с незнакомым вислопузым полицейским в годах и чине майора. О чём-то болтают. «Участковый здешний – догадался Иванов по мрачной, обречённой физиономии стража порядка. – Нагорит же ему от руководства. Двойная мокруха на территории. Не спустят».
Немного
При виде подъехавшего Ниссана незнакомец оживился, кому-то позвонил. Со стороны жилых домов, высоко задирая ноги в узких, непригодных для окрестных хлябей туфлях на шпильке, сразу появилась манерно одетая девушка со строгой причёской, спешащая к автомобилю. Разумеется, под зонтом. За ней тяжело шагал мужчина с видеокамерой.
… Репортаж приехали делать. Вчера не успели, теперь выкручиваются. Надоедают соседям и высасывают сенсацию из пальца …
Не успев как следует подойти и представиться, она издали потребовала у выбирающегося из автомобиля Фрола Карповича, безошибочно признав в нём главного:
– Я хочу получить комментарии по поводу убийства! И не вздумайте увиливать! Мне необходимы внятные, чёткие пояснения! Если вы отказываетесь, то немедленно дайте мне телефон вашего начальника, я сама с ним поговорю!
… Далее пошло козыряние фамилиями основных областных силовиков и замов губернатора…
Хамов и хамок не любили ни боярин, ни Сергей.
Скидки на молодость, на неопытность в общении с людьми делать тоже никто не собирался. Воспитание либо есть, либо его нет.
Перед сотрудниками Департамента восходила типичная женщина-звезда, из тех, кто кроме собственного света ничего не видит. Кукла, мнящая себя акулой пера и матёрым интервьюером. Искренне убеждённая в неоспоримости личных интересов перед чужими.
Всё это читалось на её надменном, с оттенком брезгливости лице. Явно чья-то дочка, по блату попавшая на телевидение. Те, кто сами прокладывают дорогу в жизни, ведут себя иначе. Знают, когда можно хамить, а когда надо и поклониться.
Имелось и ещё кое-что, о чём журналистка не догадывалась.
Глупенькая пока не знала, что Фрол Карпович со своими старинными, домостроевскими понятиями не привык к такому обращению и что сейчас разразится буря.
Так и случилось. Окрылённая собственным напором, усердно отработанным и законспектированным на тренингах модных коучей, девушка снизила темп ходьбы, заставляя себя ждать. Примитивный психологический приём, для начинающих, направленный на демонстрацию превосходства и навязывание нужных рамок будущему собеседнику.
Подойдя почти вплотную, она бросила за спину, подбоченившись:
– Эдик! Снимай!
Из висевшей на плече дорогой, кожаной сумки
Лицо хамки из неприятного умело превратилось в пафосно-деловое, вполне подходящее для вечерних новостей.
Оператор устроил камеру поудобнее. Переместился вправо, ловя нужный ракурс, показал большой палец.
– Представьтесь, пожалуйста, – напоказ вежливо она обратилась к звереющему Фролу Карповичу.
Не говоря ни слова, начальник инспекторов змеёй выбросил вперёд руку. Крепкие мужские пальцы до боли сжали розовенькое, девичье ухо, подтянули голову журналистки к самым губам.
– Ты как себя ведёшь, мерзавка?!!
– Ой! – истерично взвизгнула та, округляя глаза. – Вы что себе позволяете? Да я… Уй-уй-уй…
Весь налёт значимости разом слетел с интервьюерши, оставив под собой не особо скрываемую сущность избалованного ребёнка, не знавшего ни в чём отказа и привыкшего все свои проблемы утрясать с чужой помощью. Родителей, парней или папиков – не важно.
Камера в руках мужчины дрогнула.
– Алиса!
Зачем оператор позвал журналистку, Иванов не понял, списал на растерянность. Не теряясь, инспектор бросился наперерез второму номеру съёмочной группы, краем глаза отметив, как напарник перегораживает дорогу мужику у минивэна.
Нападать не стал. Подойдя поближе, продемонстрировал Печать, дал её рассмотреть, как следует.
Состроил протокольную рожу, сухо сказал:
– Выключай съёмку. Немедленно.
Названный Эдиком не отреагировал, ошалело уставившись за спину парня, где во всю разворачивалась социальная драма.
Фрол Карпович, ловко развернув восходящую звездень к себе боком, перехватил её за шиворот и нагнул ухоженным личиком почти до самой земли.
Пытаясь сопротивляться, журналистка невольно взмахнула руками – и микрофон отлетел в сторону, упав в пожухлую траву под забором. Зонт упорхнул под порывом ветерка, но долго путешествовать на свободе не стал, приземлившись неподалёку, у заброшенного подворья напротив. Сумка соскользнула с плеча и шлёпнулась под ноги. Девушка хрипела от бешенства, однако справиться с сильным бородачом никак не могла.
Прищурившись, тот снова изменил положение жертвы собственных амбиций в пространстве – немного довернул к себе и зажал голову журналистки между колен.
На свет появился брючный ремень.
– Алиса! – повторно взревел оператор, бросаясь на помощь.
В горячке он забыл про Сергея, а зря. Получил о того подножку, мужчина упал, проехался животом по дорожному грунту. Видеокамера грустно отлетела в сторону и чем-то хрустнула.
У минивэна тоже не обошлось без борьбы. Швец удачно крутил руки сипло матерящемуся водителю.