Про котиков и не только

Редькин Сергей Владимирович

— Свинья, ты Севка, еще раз, так сделаешь, враз покусаю! Разве можно голкиперу своей команды, такую травму причинять?!

Сева:

— Извини, братан, но я думал у тебя ноги длиннее! Нураддин:

— Ну уж нет, извинениями ты тут не отделаешься, становись-ка лучше сам в ворота, ятебе разок пенальти вдарю, поглядим, что из это-го выйдет!

Сева, безбожно матерясь при этом, послушно становится в ворота. Тима, устанавливает мяч на одиннадцатиметровую отметку. Французишка (Нурик — французский бульдог) разбегается

и

бьет, что было силы. Со страшной скоростью мяч, врезается в пе-рекладину, а там гвоздь! Короче, эффект получился ошеломляющий, мяч разлетелся вдребезги, а вместо него откуда- то сверху, похоже с самого неба, посыпались на землю, медленно кружась в возду-хе, стоевровые купюры, мягко приземляясь между ошеломленными приятелями.

Все четверо, в едином порыве восторга: — Денежки, наши!

Набрали, значит, друзья денег, кто, сколько сумел, сидят доволь-ные, ждут чего-то. Котя, не совсем удовлетворенный результатом (он в момент взрыва был дальше всех):

— Может, пересчитаем и общее поделим поровну? Сева, он хапнул больше всех:

— Ага, держи карман шире, нечего было хлебалом щелкать! Нурик, быстренько подсчитав свой улов:

— Маловато будет!

Зло смотрит на Севку. Тима, становится на защиту брата . Дело пахнет дракой и тут Тима неожиданно восклицает, он самый глаза-стый:

— Блин, кажись, сюда человек идет.

— Не! — в ужасе бежит прочь. — Ароныч, за деньгами! Убедившись, что он не, врет, остальные устремляются вслед

за ним.

Ароныч, изучив остатки мяча, а заодно найдя случайно обронен-ную кем-то при бегстве купюру, делает далеко идущие выводы.

117

— Ну-ну, в футбол, понимаешь ли, играем, да ещё при этом, день-гами швыряемся! Вообще все это как-то подозрительно, возьму до-мой, проверю на всякий случай.

Размышляет дальше:

— Не, если б не деньги, я бы точно не сумневался, а так… вдруг, и, правда, это моя вещь!

Уже дома:

— Ё-мое, точно, моё! Ну, детишки грёбаные, я вам устрою! Тима и Сева, как обычно на чердаке. У Тимы прокушено ухо,

у Севы синяк под глазом. Сева:

— Ты, брат, молодец, крепко гнусного Нурика поцарапал! Тима:

— Да и ты не хуже, ловко Котю нашего отделал!

Нурик и Котя около туалета Нурика, тоже делятся впечатлениями. Котя:

— Чертов Севка, мелкий, а дерется бойко! Нурик, зализывая нанесенные Тимкой раны: — А я вдобавок, еще и сто евро где-то потерял!

Конец сказочки № 30.

28 января 2007 г.

Хотели, как лучше, а вышло, как всегда

(Полусказочка)

Попросила бабушка Муся зятя огород вскопать, а сама уехала в го-род по делам. А ему ленивому, разве мыслимо такую тяжелую работу выполнить?! Призадумался не на шутку он, ведь не оправдать ока-занного доверия он не может, теща не мать, вдруг не поймет. Сначала обидится, а потом и вовсе, отравит, как следует, чтобы впредь непо-вадно было. Но, как

ни старается, ничего намыслить не может.

Зовет на помощь детей своих, те тут же являются и, все трое на-чинают совет держать. Старший ребенок (Тима):

— Папа, не волнуйся, мы тебе поможем! Младший ребенок (Сева):

— Папулечка, да мы все сами за тебя сделаем! Отец (папа Сережа):

— Давно бы так, мои солнышки! Если, что будет непонятно, зо-вите, тут же примчусь и все объясню!

118

Уходит загорать на крышу.

Дети берут лопаточки и идут копать огород.

Где-то часа через четыре папа, уже устав загорать, кричит с ­крыши:

— Ну, как, ребята, дело двигается? Мальчики хором:

— Уже до половины докопали! Папа, довольный этим, сыновьям:

— Похоже, я уже освободился, сейчас спущусь к вам. Коли, где напортачили, подскажу, как исправить!

Слезает вниз, подходит:

— О, молодцы, все вроде правильно, продолжайте и дальше в том же духе!

Заходит внутрь дома, садится обедать. Покушав, ложится вздрем-нуть, эдак с часок. Просыпается, как минимум, через все два!

Едва продрав глаза ото сна, глядит в окно, видит, что Сева с Тим-кой уже почти закончили. Смело выходит к ним подбодрить. Папа:

— О, вовремя я. Кажись, все закончили. Хвалю, за доблестный труд. С меня по фуфырю каждому! С копченой семгой на закуску. Ко-тики отирают пот, кладут инвентарь на место и чапают вслед за папой на кухню отметить свой успех.

Сидят, отмечают вместе с папой, решили с ним поделиться в знак уважения. Ясное дело, тот отказаться не посмел.

Час проходит, два, уже дело к ночи приближается, а они все ждут горемычные, скоро ли бабушка вернётся оценить работу. А той все нет

и нет. Наконец, на следующий день где-то около полудня, она является

и тут же начинает качать права, а у родственников, сами понимаете, голова трещит, то ли с перепоя, а, может и с расстройства потому, что так долго без присмотра оставались.

Короче, придирается, значит, старушка к Севе с Тимкой, а больше всех к зятю своему, ихнему папе. То ей не так, это не эдак. Злится, похоже. А потом, не выдержав и вовсе, уходит проверять огородную работу. Через некоторое время возвращается вообще свирепая, как фурия.

Теща:

— Зять — нехрен взять, кто огород копал? Зять:

— Кто, кто? Конечно, я, Мусенька! Теща:

— Я же тебе, дебилу очкастому, сколько раз говорила, копать надо на глубину лезвия лопаты, а ты что сделал? А ну пошли!

119

Хватает зятя за руку, а, может, и куда пониже и ведет убеждать, что тот был неправ. Теща:

— Видишь, как мелко копано. Словно кто-то детской лопаточкой ковырялся, а не этим, — показывает зятю на свою личную лопату, гораздо крупнее обычной.

Зять, оправдываясь: — Тещенька, я все по науке! Теща дает ему в руки лопату: