Про людей… Сборник рассказов
Шрифт:
– Наверное, ей никогда не нравилось то свадебное платье. А другого не было. Вот она и выбрала новое, и фотографии тоже будут новыми, – решила Илона. И замурлыкав себе под нос рождественскую песенку Илона подумала, что она все сделала правильно. А фото, которые она все же склеила, отдаст им когда-нибудь потом.
И никакого чуда тут нет. Люди поругались, потом, помирились. И все равно она чувствовала себя немножко… Совсем немножко, волшебницей. Пусть и в масштабе одного двора и сохранённых старых фотографий.
Много новых слов
Ольга часто вела
– Ты живешь не своей жизнью, – категорично говорила ей тетя. Тетя считала, что надо жить своей жизнью, а не чьей-то другой. И всегда пыталась об этом сказать Ольге, когда та рассказывала ей про подслушанные разговоры, про то, что пани Маздя пролила кофе на платье, и пан Ярек, наконец-то женился, а ведь еще в прошлом году собирался, именно Ольга помогала ему выбирать кольцо на помолвку. В городе так удобно собирать слова и жизни, наверное, у него и самого уже, отличная коллекция.
– А какой мне жизнью жить? – с искренним любопытством спрашивала Ольга, и тетя пожимала плечами, называя племянницу «блаженная». А Ольга шла домой, собирая все, что происходило вокруг нее и мысленно рассказывая и обсуждая это же сама с собой.
Иногда она тихо начинала говорить вслух, дома, чаще всего или в кафе, где помогала маме и бабушке. На самом деле, семейное кафе, это далеко не так хорошо, как кажется, потому что ты практически все время в пределах досягаемости своих родственников, притом в прямом смысле этого слова. Например, когда замечтаешься и начнешь рассказывать самой себе, как сегодня утром две мусорные машины во дворе играли в догонялки, бабушка может подкрасться и легонько стукнуть тебя полотенцем по спине – чтобы не ссутулилась, не расслаблялась, прекратила валять дурака. И болтать сама с собой, и чтобы знала, что бабушка всегда рядом и поможет, если что.
Они так умеют. Одно движение, а столько мыслей! Ольга, наблюдала как сказанные ею слова, больше похожие на бессвязный поток мыслей заполняют все вокруг, гуляя по пустому, утреннему залу кафе, словно сквозняки, прогоняя все лишнее и подбирая все нужное. Вот, оброненное кем-то в спешке «Извини», в начале, конечно, это было «Извини, я спешу», но «спешу» ушло с тем, кто это сказал своей даме, а «Извини» обвилось вокруг ножки стола и, когда днем за этим столом поругались двое, он, вдруг, сам не понял – откуда из него вырвалось это «извини»? Он вроде и не собирался, нет, потом, конечно, да, но не сейчас, ведь он так зол… Но слову лучше знать, когда разыграть свою партию.
«Я люблю кофе и еще вот эти лимонные пирожные, очень, хочешь, угощу тебя?» Пирожные быстро кончились, лишние слова из фразы кончились вместе с ними, истончились, тая, осталось самое важное: «я люблю тебя» и Ольге было очень интересно, кому же оно достанется? Вон, как плотно приклеилось к стойке с пирожными.
Потом, Ольга открывала кафе и там, где не хватало слов – добавляла свои. Например, когда она молола, а потом заваривала кофе, она рассказывала ему, что именно этот сорт самый полезный, он не возбуждает, а наоборот, успокаивает и дарит радость и хороший сон, особенно, если выпить его с корицей и капелькой липового меда и тот, кому доставался этот кофе, шел домой и вместо того, чтобы пытаться уложить не желающего спать ребенка с помощью нервных окликов,
Город всегда подкидывал Ольге новые слова. Он писал на стенах, подкидывал листовки и обрывки газет, вместе с ветром. Вчера вот, на стене, почти под самой крышей, одного из домов кто-то размашисто написал: «Шалом, Соломон!». Это можно отложить. Все слова когда-нибудь могут пригодиться.
– Ты, так, никогда? Понимаешь? Ты же вся в себе! Как ты можешь? – спрашивали тетя и сестра и даже немного, бабушка, что именно "никогда" и что же "она может", Ольга не знала. Потому что часть слов, натренированная на побеги, куда-то убегала, да и к тому же, обычно, во время таких прочувственных речей, когда женщинам кафе «Лимонное» хотелось поругаться, Ольга мысленно рассказывала самой себе, как прошел день и что в нем было интересного.
– Простите?
– Ой, нет, извините, я иногда сам собой разговариваю, лекции проговариваю, – смутился мужчина, которому обратилась Ольга, он что-то говорил сам себе под нос, а она как раз принесла ему его любимый лимонный чай и решила, что он обращается к ней.
Ольга кивнула, понимающе улыбнулась и отошла к стойке. Вечером, когда Ольга убиралась в зале, она заметила, что после мужчины вокруг стола осталось столько интересных слов и фраз, что Ольга, протирая стол, почувствовала острый интерес к математике. Хотя даже в школе ее не особенно понимала.
– Доброе утро!
– Доброе утро! Может быть… Я могу угостить вас кофе? Хотя как я могу угостить кофе человека, который целый день проводит в обществе кофе и, наверняка знает его гораздо лучше, чем я…, – смутился мужчина, который постоянно заказывал лимонный чай и очень любил математику.
«Сколько лишних слов», – подумала, услышав это, проходящая мимо тетя Ольги.
«Сколько замечательных слов!», – подумала Ольга, а вслух – согласилась и пообещала, что познакомит его с самым лучшим кофе в этом кафе, а то непорядок, он так давно сюда ходит, они, с кофе, все еще не представлены друг другу.
Соня
Соня живет в этом доме уже одиннадцатую весну. Она сама так говорит. Каждый год – это у нее новая весна. Не лето, а именно весна. Соня любит пограничные времена года. Когда одно кончается, а другое начинается. Весна, осень…
Она живет на девятом этаже дома и когда начинается дождь, любит открывать окно и, сидя на подоконнике, есть вишни, обстреливая косточками прохожих внизу. Чаще всего она стреляет по зонтикам и все, кто знает ее, удивляются, как она попадает так точно.
Это же Соня.
Соня мастерица, она шьет самые лучшие в мире платья и костюмы и попасть к ней невероятно сложно.
Но если все же попадете, приготовьтесь удивляться. Соня точно запишет ваши размеры, сама подскажет, какое платье и какой материал нужен именно вам. В общем, вы, конечно, можете с ней поспорить. И Соня, даже согласится с вами. Но ее платья все равно лучше.
А когда вы сядете пить чай, у нее на кухне, Соня расскажет вам про трех сыновей и дочку, и про дождь, который часто идет, и про время, которое, конечно же, тоже идет, но лучше бы оно шло по делам, чем просто так гуляло. А так можно было бы послать его за мороженным к кофе и печеньем.