Про Орфея
Шрифт:
Уговаривая себя не трястись, подбородок задрав.
Вся массовка сбегается хоть издали поглазеть на героя,
Хотя за уход с рабочего места положен нехилый штраф.
Демоны разных мастей снуют вокруг, словно осы.
Я стараюсь напиться прежде, чем он мне глянет в глаза.
Он идёт ко мне, я прекрасно знаю, что он попросит,
Я могу слегка затянуть
Таковы негласные правила, пока он бездействует, пасть раззявив,
Я с ним делаю, что хочу, могу даже выбросить из окна.
Но когда он добрался сюда, он здесь, вроде как, хозяин,
А я, вроде как, обслуживающий персонал.
Хорошо одно, он пока об этом не знает,
И не нужно, чтобы узнал.
Он врывается и с порога орёт, что уйдёт наверх только с нею,
Начинает грозить, просить, меня за рубашку дергать.
Он говорит с интонацией рыцаря из мультфильма Диснея.
Меня душит смех, я соглашаюсь на всё без торга.
Их обоих приводят в полутёмный колонный зал,
Вдалеке виднеется выход: ветерок, шум дороги, звезды...
Он видит её и думает «Кажется, я опоздал.
Думает «Всё пропало, надо бежать», но бежать поздно.
Тут вступает свирель, и в багровом сиянии появляюсь я,
Я сама значительность – я неделю репетировал перед зеркалом.
Предлагаю сделать, как было, всё вернуть на круги своя.
Понимания в нём не больше, чем если бы он оглох,
Он глядит на меня так, как будто бы я свинья,
Нет, всё хуже – как будто я мелкий клоп.
Он ей шепчет «Не отставай»
и уходит к выходу вдоль колонн.
XIV.
Дальше работник Аида, в униформе, гремящий ключами,
Источающий запах земли и гнилого лука,
Объяснит условия освобождения: чтобы молчали,
Чтобы вообще не издавали ни звука.
Не подавать сигналы, ничего в таком роде,
Не пытаться услышать вздоха, поймать взгляда.
И заплатите залог – геройство, конечно, в моде,
Но и обедать тоже на что-то надо.
XV.
шаг
такт в такт
в висках и руках
тик-тик
ни голоса ни теней
как
так
контакта
не чуя
идти
кап
капает с потолка
свод
всё ниже
и уже
ужи
и жабы
на
над
и под
страх тяжек
неудержим
сомнений
осы
вокруг
есть
кто
позади
меня
до дома дойдем
к утру
к утру
которого дня?
XVI.
Хэппи энд неизбежен, никуда от него не деться,
Что за ним — знать совсем не следует, уж поверьте.
Можно строить догадки, взглянув на список инъекций,
Помогающих нашим клиентам привыкнуть к смерти,
Можно с видом эксперта вспомнить про тягость быта,
Убивающего любой золотой эпитет.
Он пришёл за ней — это скучно, старо, избито.
И прекрасно.
Я так думаю.
Извините.
Музыканты играют в нарды на барабане,
Прячут флягу и письма на родину в горле тубы,
Вероятно, со стороны я сейчас забавен.
Отпускает.
Стрекот строчек пошел на убыль.
Вероятно, теперь я все же буду уволен
И отослан подальше — к заявкам, звонкам и актам.
Здесь не очень любят всплески свободы воли,
И, увы, на любого создателя есть редактор.
Кстати, вот и он. Я сейчас узнаю немало
Про «талантливый, но лентяй», про «смешной сюжетик»,
Про «Кому сейчас нужны такие финалы?»,
Про «Какого черта ты отпустил и этих?!»,
Про «Работать надо, а то вон какой ты тощий»,
И про «Вас, идиотов, много, а я один»...
Что ему ответить? Я иду в темноте наощупь,
Я четвертый год иду в темноте наощупь,
Без возможности обернуться иду наощупь.
И не знаю, есть ли кто позади.