Про секс, про женщин, про любовь

Лебедев Арсений

– Кстати, я впервые в жизни делал куни, – с улыбкой говорю я ей после секса, – как тебе?

– Ну… Нужно больше практики.

– Чур тогда ты мой секс-гуру.

К слову, этой практикой я овладел лихо и виртуозно, о чём сказать не постесняюсь. Жаль только она встретилась со мной в тот момент, когда я мастерством в кунилингусе не обладал.

После того, как я кончил в первый раз, мы сразу постарались попробовать снова. Она начала мне мастурбировать, и, о, чудо, он довольно таки быстро снова был готов к бою.

– А у тебя волшебные руки, – улыбнулся я.

Если первая поза у нас

была миссионерская, вторую мы попробовали по-собачьи, но ничего не вышло. Сколько я ни пытался попасть членом в её вагину, всё время попадал куда-то не туда. Она и нагибалась, и уже сама пыталась направить. Ни черта не вышло. К тому времени у меня вновь упал стояк, и мы решили передохнуть. Мои предложения продолжить куни или разработать пальцами остались без ответа. Чем же тогда заняться? Правильно! Попробовать анилингус. Только вышло это боком…

– Ложись на живот! – предлагаю я. Катя повинуется. Видимо, думала, что я собираюсь ей спину помассировать. Вместо этого я раздвинул её ягодицы, вижу её ровный и буквально манивший к себе анус, наклоняюсь ниже и…

Катя вскочила как ошпаренная.

– Нет!

Выбегает на кухню. Я то ли ошарашен, то ли смущён. Брезгливо вытираю язык о футболку, так как в тот момент подумал: «Может она после похода по большому задницу не вытерла, поэтому так побрезговала?»

Потом иду к ней. Она стоит на кухне у окна и нервно закуривает сигарету.

– Ты совсем дурак? – спрашивает Катя после очередной затяжки.

– Я просто хотел сделать приятно… – виновато смотрю в пол.

– Хотел как лучше, а получилось как всегда! – отвечала она, цитируя Черномырдина. Лучше в тот момент сказать было и нельзя. Поэтому тут не могу не сказать спасибо огромное Виктору Степановичу за его легендарное крылатое выражение. Можно метко выстреливать словом даже в такой интимной обстановке…

– Ну, прости… – пытаюсь её поцеловать. Та усмехнулась.

– Не буду с тобой целоваться, пока зубы не почистишь.

– Извини… – вздохнул я, будучи раздосадован. Для меня в тот момент любая ласка срамных мест была проявлением к ней моей искренней любви, моему обожанию. Поэтому и реакция её огорчила.

– Думать надо было, что делаешь! Такие вещи без спроса делать нельзя! – к слову, этот урок я запомнил на всю жизнь, и теперь спрашиваю всегда. Катя же продолжала, – чувствую себя полной шэ…

Почему ей показалось, что она шлюха, я тогда так и не понял. Вроде всё было хорошо, никто никого не обижал. Пытаюсь её успокоить, но чуть всё не испортил.

– Нет, ты не шэ и не бэ…

– Кто? – нахмурилась Катя, разозлившись с буквы б.

Я растерян. Ситуация выходила из-под контроля всё сильнее, грозя перетечь в скандал… Нужно было срочно исправлять ситуацию!

– Ты не ш, не б, не м, не н и не к! Я правда так больше не буду. Обещаю, – отвечаю я, вспоминая таблицу Сивцева. После она сразу немного успокоилась. Докурив, мы даже потрахались снова. И если та попытка в позе раком вышла неудачно, во второй раз, когда мы решили попробовать позу наездницы, всё получилось настолько классно, что по её лицу с ахающими и охающими звуками на пару было и видно, и слышно – удовлетворил. Последний раз я такое довольное лицо видел, когда мне одна толстушка отсосала. Она

это дело любила, и, видимо, давно не практиковала с чем-то живее и мясистее дилдо, потому и была такая довольная. Впрочем, понравилось тогда с Катей и мне. Не зря я назвал этот секс лучшим в жизни. Мало того, что я кончал, издавая довольно смешные для неё звуки, так ещё и спустить успел на всё: и ей на лобок, и на её футболку, и на постельное бельё, чем её очень сильно перепугал:

– Мне Лариса точно люлей надаёт, если заметит…

Потом она резко спохватилась, мол, на пары надо, и мы начали собираться. Господи, это надо было видеть! Я за ней шныряю по каждой комнате, широко улыбаясь как наивный дурак, будто дочь Никиты Михалкова свои сиськи мне показала, а не тому сгоревшему танкисту. Она видит это, тоже улыбается и спрашивает:

– Так и будешь теперь за мной, как собачка бегать?

– Да, – отвечаю я и киваю. Для пущего эффекта хотел ещё и язык высунуть, но решил, что выглядеть ещё большим придурком будет не ахти. Хотя куда уж хуже…

В итоге собрались и вышли без приключений. Уже будучи на улице мы сладко поцеловались и разошлись.

В дальнейшем я неоднократно мастурбировал, вспоминая её, настолько я был сражён ею. В этот момент мне было плевать и на Толика, и на моё будущее, и на всё на свете. Я по уши влюбился в Катю, я обладал ею, и ничто не могло нас разлучить. Как говорил герой Энди Уитфилда в сериале «Спартак: Кровь и Песок»: «И даже боги не смогут разлучить нас…»

Но, увы, реальная жизнь невероятно обожает бить исподтишка по самым больным местам, порхая как бабочка и жаля как пчела аки Магомед Али. Меня же одним ударом отправила в нокаут, подтвердив звание лучшего боксёра. Впрочем, а когда было иначе..

Наказание

Прошло пять дней после секса. Я похвастался этим всем друзьям, кроме Толика – Катя попросила не говорить, так как дорожила дружбой с ним и не хотела, чтобы он в ней разочаровался, мол, шлюха и спит со всеми подряд. Но, даже если и рассказать ему всё, он не удивится: сам всё видел, потому уже был разочарован. И, тем не менее, из чувства влюблённости к Кате я не говорил, сдержав своё слово. На целых пять дней. И сделал я это не от морального уродства или желания насолить Кате.

Спустя пять дней, ни днём раньше, ни днём позже с моим организмом началось твориться что-то неладное. Сразу залез в интернет, чтобы посмотреть по имевшимся у меня симптомам, и ужаснулся – это была либо гонорея, либо хламидиоз.

Клянусь, что я впервые с этим столкнулся, несмотря на то, что до Кати уже занимался сексом целый один раз, лишившись девственности от проститутки из Днепропетровска. Кто-то решит, мол, вс понятно. Но тут были два нюанса. Первый – с путаной я занимался сексом в презервативе, а второй – это было год назад. После и до Кати у меня не было никого, не было также ни одного места, где я бы мог подцепить болезнь по типу бассейна, вытершись чужим полотенцем. Да и вообще со мной такое происходило впервые, поэтому изрядно перепугался. Не только за себя, но и за Катю. Ещё вчера хотел тащить её под венец, ноги целовать, а тут такое… Неужели я подцепил букет от неё?