Про собачку Жулю из рода Чи-Хуа-Хуа

Новаш Наталья

их жизнь убога. Их надо многому научить.

— Чему ты их собираешься научить? — строго спросила маленькая Хуа.

— Я хочу, чтобы они умели строить дома, ковать железо… и делать из него машины и разные полезные вещи…

— Понятно, — прервала маленькая Хуа, — и когда-нибудь они построят город? Такой, из которого мы улетели?

— Построят, — согласился Хуанди. — И он будет ничуть не хуже.

— Но зачем? — спросила маленькая Хуа. — Ведь, если честно, их теперешний мир сейчас лучше нашего в тысячу раз!

Хуанди подумал и согласился. Этот мир и вправду был намного лучше, чем тот —

душный, железный, пыльный, из которого все они с радостью умчались на космическом корабле.

Пришлось также согласиться, что кое-чему и не следовало учить людей. И все же Хуанд многое им открыл. Проще сказать, чему он их не научил. Не научил делать из железа опасные летающие машины, зато показал, как приспособить деревянное колесо к повозкам из бамбука. Не рассказал, для чего служит порох, но надоумил сделать летающие ракеты для веселого фейерверка и красочного салюта. Не сказал, что и хлопок, необходимый для фейерверка, можно использовать как взрывчатку, а научил китайцев ткать из него материю и шить одежду. Не объяснил, как делать оружие, зато приказал построить защитную стену, неприступную для врагов, которая была так велика, что видна с луны. Научил строить дома не только из камня, дерева или бамбука, но и из обычной глины, смешанной с сухим кизяком, ведь до этого люди жили в пещерах или просто в ямах. Но главной заслугой Хуанди было то, что он научил людей мастерить игрушки. И какие! Это были поющие дудочки и флейты, игравшие сами собой, заводные говорящие куклы и качающие головами болванчики, так напоминавшие роботов, которых Хуанди хотел подарить людям! Но его благоразумные товарищи Чи Хуа и Хуа — запретили ему сделать это…

Сто лет прожил так Хуанди. Образовалось целое государство, а его самого стали называть Хуан-Ди, что начало означать по-китайски: властитель земли — или попросту императором. Хлопот прибавлялось, скуки становилось все больше, а проку из этого — все меньше. И тогда ему все надоело. Он позвал слуг, которых тоже делалось все больше, и велел им готовить корабль в обратное путешествие. Снаружи поскребли ржавчину, внутри вытерли пыль и смазали кое-какие двери лучшим конопляным маслом — на большее слуги были не способны.

После этого Хуанди велел готовить собачек к долгому путешествию: поместить в маленькую холодильную комнатку и усыпить специальным газом. Вот тогда-то и начали просить китайцы, чтобы Хуанди оставил им хоть одну из его удивительных зверушек, так полюбившихся им за сто лет.

— Я бы с радостью сделал вам такой подарок, — сказал Хуанди. — Но как представлю, что с одной из них придется расстаться, сердце обливается слезами! Не знаю, что тут придумать!

Он даже заплакал, сказав это, и люди, глядя на него, тоже очень расстроились и принялись размышлять: как им оставить у себя собачку и при этом не огорчить Хуанди.

И вот уже вычищена и вымыта была маленькая комнатка в корабле, и холодно в ней стало, как в холодильнике. Вот уже готовы были три маленькие кроватки под колпаками, сделанные самым искусным плотником, а жена плотника застелила их белоснежными простынками из лучшего в мире шелка. И тут плотник и его жена, у которых не было детей, решились похитить маленькую Хуа — любимицу самого Хуанди, и им самим особенно приглянувшуюся из всех трех для этого они

позвали лучшего мастера игрушек, обученного самим Хуанди, и попросили его сделать игрушечную собачку, неотличимую от настоящей.

Никому больше не сказали плотник с женой о своей хитрости, опасаясь, как бы это не дошло до Хуанди. Перед самым отлетом он покормил собачек их любимым урюковым лакомством и велел жене плотника усыплять их сладким маковым пирогом, а сам отправился в последний раз погулять по городу.

Жена плотника уложила двух спящих собачек в кроватки под колпаками, а вместо третьей, маленькой Хуа, положила точь-в-точь такую же, только сделанную мастером игрушек.

Хуанди вошел в корабль, посмотрел на спящих собачек и, не заметив подмены, навсегда улетел с Земли.

Вот так в Китае появились маленькие собачки чи-хуа-хуа.

Сказка вторая

Как маленьким собачкам породы Чи-хуа-хуа объявили войну, или отчего коты не любят собак и почему Жуля обожает валяться в навозных кучах

Вторую сказку Люська рассказала мне на старый Новый год. Все как раз отмечали праздник по второму разу, а ей понадобилось нарисовать кисть моей руки. Ничего не поделаешь, школа у них такая. То руку зададут рисовать, то ногу… Ухо, кажется, еще не проходили. Пусть бы задали ухо — чего проще! Сиди себе вполоборота. Не то что стой с протянутой рукой. Но я всегда и на все готов — лишь бы рассказывала.

На этот раз Люська разрешила мне сесть, а руку просто положить на колено.

— Случилось это еще в те времена, — начала она, — когда Хуанди со своими друзьями жил на Земле, в городе, построенном по его собственному проекту. Но это был совсем не тот город, из которого все они с радостью улетели на космическом корабле. Ни одной металлической детали, даже дверных медных ручек и железных замков не было в этом городе. Каждый дом был произведением искусства. Строили эти дворцы из дерева и красивого камня трудолюбивые китайские мастера.

Однажды Хуанди гулял по городу со своей любимой собачкой, второй Хуа. Они шли мимо резных деревянных дворцов, мимо мраморных храмов и чудесных пагод. Но путь их лежал на окраину, где стояли домики из глины и кизяка. Был и такой район в этом городе, и жили здесь бедняки-лентяи. Они предпочитали днями валяться на камышовых циновках и плевать в потолок, не утруждая себя постройкой настоящего дома, и поэтому лишь наспех лепили свои убогие хижины из того, что было под рукой.

Хуанди никогда не заставлял их работать. Он считал, что силой ничего хорошего не добьешься. А труд из-под палки все равно не принесет результатов.

Хуанди также никогда не наказывал лентяев. И другим всегда запрещал их наказывать и обижать. Заступался за них, потому что считал: больше, чем они себя наказали сами, их никто уже наказать не сможет… Но у лентяев были дети, которые жили в бедности и даже нищете. Поэтому Хуанди обязательно приходил к лентяям на Новый год и приносил им замечательные подарки — искусно сделанные игрушки, самые красные яблоки и самые сладкие мандарины, мастерски сотканные коврики и хитро сработанные вещицы — в надежде, что детям лентяев тоже зах х под потолком. Сам кот-атаман уселся посреди храма на самой большой разрушенной колонне из сталактита и сказал: