Шрифт:
1
Жестокий ливень хлестал гудронную посадочную площадку, на которой приземлялся космопаром. От грибообразного сооружения космопорта отделилась маленькая, закутанная в плащ фигурка и засеменила по направлению к аппарату.
— У вас здесь есть враги, Мак? — обеспокоенно спросил пилот Ретифа.
— О, сколько угодно, ответил тот и, вглядевшись в приближающуюся фигуру добавил: — Впрочем, это советник Маньян спешит с очередной радостной вестью.
— Не будем терять времени, — издалека начал кричать
— По поводу?.. — осведомился Ретиф.
— По поводу больших поздравлений в мой адрес, — самодовольно усмехнулся Маньян, — Как Генеральный директор Проекта Культурной Помощи, я неплохо справился с поставленной задачей, да и вам вскоре представится возможность прогуляться.
Открыв дверцу аэрокара на воздушной подушке, он обратился к туземцу — шоферу странного вида, похожему на связку разноцветных макарон, оканчивающуюся остроконечной пикой с блестящим козырьком.
— Заверни к театру, Чонси.
Ретиф раскурил сигару.
— Однако, проект должен открываться через неделю. Надеюсь, дела идут гладко?
Маньян хохотнул. он просто сиял.
— Более, чем гладко, мой мальчик! Проект открывается завтра. Сейчас я обдумываю приличествующий случаю наряд, в котором я покажусь в театре…
— Вы сказали «театр», — заметил Ретиф, — но разве предполагалось не строительство стадиона?
— Все в прошлом, — отмахнулся Маньян. — Теперь мы в пику проклятым гроуси сотворили чудо архитектуры. Однако, это большой секрет! — он многозначительно вытаращил глаза.
Ретиф отсалютовал сигарой.
— А что же гроуси?
— Их хватило лишь на обычный стадион открытого типа, — небрежно бросил Маньян, нетерпеливо приникая к стеклу.
Машина мчалась по тенистым улицам со смазанными дождем очертаниями зданий. Впереди виднелась брешь, к которой они и направлялись.
— В чем дело, Чонси? — строго спросил Маньян. — Я просил подъехать к театру у публичной библиотеки. Вы что, пьяны?
— Сикак пет, нэр, — ответил шофер, — это фот бубличная пиплиотека, а это — стание здеатра, — и он вытянул связку оранжевых макарон, поясняя сказанное.
— Что еще за чертовщина? — пробурчал Маньян и, вглядываясь в странное, бесформенное сооружение, накрытое сверху колоссальным шатром, решительно заявил: — Оптический обман! Камуфляж!
Загораживаясь руками от порывистого ветра вперемежку с дождем, дипломаты заспешили к входу, освещенному тусклой лампочкой. В театре виднелась зияющая брешь, едва прикрытая пластиковыми щитами.
Бормоча проклятия, Маньян раскидал препятствие и… оцепенел. В неясном свете фонарей перед ними зияла чудовищная яма, на дне которой в тускло мерцающих лужах виднелись обрывки электрических и водопроводных коммуникаций.
— Так, — сказал Ретиф и швырнул на дно карьера брызнувшую искрами сигару. — Значит, вы говорите, камуфляж?..
— Я уверяю вас!
— Может быть, мы ошиблись кварталом?
— Да
— Тогда, значит, кто-то просто украл ваш Большой Театр… — промолвил Ретиф.
2
— Что я скажу Его превосходительству! — уже в который раз восклицал Маньян, когда аэрокар мягко осел возле импозантного фасада посольства. — Какие обширные планы он связывал с этим строительством! Это его любимое дитя…
В дверях их встретил привратник-туземец, благодушно помахивая фиолетовыми щупальцами он проскрипел:
— Дороший хождь, жденты. Посадин Госол приже убыл.
Ретиф был несколько озадачен этой фразой, но Маньян кисло ответил:
— Что хорошего в этом? — и, вдруг, повернувшись к Ретифу, горячо зашептал: — Друг мой, может быть ты как-нибудь сообщишь послу об этой штуке? Нельзя огорошивать старика…
— Хорошо, — пообещал Ретиф. — Что-нибудь придумаем в рекламных целях, для усиления эффекта. Хотя… — он покачал головой.
— Господа, поторапливайтесь, — позвали их из лифта, и они поспешили на совещание.
В лифте Маньян нервно осведомился:
— А… никто не знает, чем обеспокоен посол?!..
— О! — тут же отозвался атташе по коммерции. — Он был зол, как черт. Видимо, полетит чья-то голова…
Маньян побледнел до кончика носа.
— Может быть, какая-нибудь пропажа? — неуверенно закинул он удочку.
— Он что-то знает, — сказал басом полковник Овердей. — Он все узнает первым.
Маньян замялся, но в этот момент остановился лифт, и через мгновение они оказались в зале заседаний, задрапированном алой материей с необъятным полированным столом в центре.
Не успели дипломаты занять места, подобающие им по рангу, как двери широко распахнулись и в зал на всех парусах ворвался посол Гроссбландер, весь вид которого говорил о чрезвычайном волнении. Мрачно оглядев аудиторию, он сказал:
— Замкните двери. Садитесь, джентльмены. У меня есть для вас неприятное известие, — он сделал паузу. — Нас… ограбили!
По залу прокатился дружный вздох и все взоры обратились на Маньяна.
— Да, мы ограблены и более того — вор среди нас!!! — крикнул Гроссбландер, ударив кулаком по столу. — И это среди коллег, отдавших все силы для усиления всех коллективных усилий… — он запутался и залпом выпил стакан воды.
— Вы сказали «вор», — прервал молчание полковник Овердей. — Весьма занятно…
— Занятно?! — вскричал посол. — Нет, господа, это — ужасно! Это
— покушение на Галактические Соглашения, — его взгляд обратился на присутствующих, скользнул по ним и уперся в Маньяна: — Вы что-нибудь знаете?
— Не то, что знаю, господин посол, — Маньян нервно сглотнул. — Это меня… так поразило… Я просто не нахожу слов. О пропаже я узнал несколько минут назад… — он снова сглотнул.