Про жизнь и про любовь

Завацкая Яна

Все замолкли ненадолго. Наверное, подумала Ивик, положено говорить сейчас о Чене. Какой он был. Как жил. О чем мечтал. Хотя бы - как погиб, она одна это видела, видела еще и Венни, но Венни лежала в Лансе в госпитале, ее здорово покалечило. Наверное, положено, но она не чувствовала в себе сил говорить о нем. И никто сейчас не мог о нем говорить. Может быть, потом… когда перестанет быть так больно. А то ведь сейчас кажется, что он прямо тут сидит, и говорить о нем как-то даже неловко…

— Давайте еще выпьем?
– Марро достал откуда-то новую бутыль, - у меня тут

еще есть.

Часть четвертая.

Умеющие творить.

И мы знаем, что так было всегда, Что судьбою больше любим Кто живет по законам другим, И кому умирать молодым. Он не помнит слова да и слова нет, Он не помнит ни чинов, ни имен И способен дотянуться до звезд Не считая, что это сон И упасть опаленным звездой по имени Солнце (В. Цой)

Компания собралась во дворе у Мары - Шагин жил тут же рядом, и потом, отсюда было рукой подать до реки, и конечно же, сразу пошли купаться.

Шан здесь выглядел совсем иначе, чем вверху по течению, где располагался их родной тоорсен. Река текла по-прежнему стремительно, закипая бурунами вокруг могучих камней. Но здесь поток был шире, вода теплее, а пологий бережок покрыт мелкой галькой. Почему мы раньше не ходили сюда, размышляла Ивик. Ведь никогда же не ходили. А здесь так здорово! Она блаженно растянулась на полотенце, расстеленном прямо на камешках.

Купальник у нее был плотно закрытый, с широкими лямками на плечах.

Но плечи и руки были совсем не такие, как у девчонок. Словно из перевитых жил. Ивик предпочитала не думать об этом. Какая разница, как она выглядит? Лучше просто лежать и смотреть на солнышко, что пробивается вверху сквозь плотную и густую листву. Слушать шум реки. Тихий, словно шелестящий голос Мары.

— Представляете? И он тогда говорит…

— А ты что?
– перебила ее Диссе.

— А что я? Я говорю - ну пошли, погуляем.

Ивик поймала себя на том, что совсем не слушает. Тен присел рядом с ней.

— Давно не виделись, - сказал он. Ивик почувствовала себя неловко. Вообще с кем в компании, кроме Диссе, она чувствовала себя хорошо? Когда Диссе рядом - вроде все свои. А так… особенно мальчишки ее смущали.

— Угу, давно, - Ивик приоткрыла глаз, - расскажи хоть, как там у вас в школе.

— Сейчас уже попривыкли, вначале было тяжело, - сказал Тен.

— У нас тоже.

Она села - лежа разговаривать было неудобно. ЕЙ вдруг пришло в голову, что с Теном-то как раз можно поговорить. Он поймет. Он ведь гэйн-вэлар. Будущий. Они начинают участвовать в боевых действиях только после выпуска.

— Я уже сдал вождение, - похвастался Тен, - водитель бронетранспортера.

— Это хорошо, - заметила Ивик, - у нас одни грузовики…

— Это временно, - солидно сказал Тен, - еще

обеспеченность техникой невысокая, конечно.

— А сколько людей входит в такой… бронетранспортер?
– спросила Ивик. Тен нахмурился.

— Ты прям как на занятиях… это от типа зависит. Они же разные есть. Да какая разница?

— Разница очень большая, - сказала Ивик. Подумала, о чем бы еще можно было Тена спросить. И почему с мальчишками так трудно разговаривать?
– А девчонки у вас есть?

— Не-а. В пехотной школе, это недалеко от нас, есть немного девчонок. И у гэйнов, конечно… А у нас, знаешь, девочкам сложно. Техника… вы бы не потянули.

— Пошли купаться!
– крикнула Диссе и первая вбежала в реку, подняв тучи брызг, сразу же, сложив над головой руки, решительно нырнула в темную полупрозрачную глубь.

После купания отправили мальчишек наверх, на Базу - там давали сегодня пряники. И талоны у Мары были. Девочки пристроились рядышком, на полотенцах. Ивик легла на живот и задумчиво строила узоры, выискивая белые камешки и выстраивая их на фоне серых. И удивительно было, какие эти камешки гладкие, со всех сторон обточенные, словно кладка неведомых птиц.

Диссе, протянув красивые стройные ноги на солнце - для загара - рассказывала о своей личной жизни. У всех личная жизнь уже началась. Как у Ашен. Только на Ивик, как обычно, никто из парней не обращал внимания, ей и рассказать-то о себе нечего.

— Вот, представляете? Мы танцевали, танцевали, а потом пошли гулять. Ночью. Ну там, целовались… Вроде, думаю, парень ничего. Встречались мы с ним месяца два. Он стихи мне читал… цветы дарил. Говорил - ты мой идеал. Но потом что-то я на него смотрю… какой-то он скучный. Все одно и то же повторяет из раза в раз. Как будто ритуал… Нет, думаю…

— Ну и правильно, - сказала Мара, - еще успеешь себе найти кого-нибудь.

— Да конечно, успею. Хотя думать об этом надо. Все-таки замужество, семья - это половина жизни, и надо организовать ее как следует…

— А на меня никто внимания не обращает, - сказала Ивик. Диссе посмотрела на нее с сочувствием.

— Понимаешь, Ивик, в тебе очень мало женственного… а теперь ты еще квисса.

— Но у нас девчонки знаешь какие есть… это же я только такая. А так… все мои подруги уже влюблены…- Ивик вспомнила, что Ашен собиралась осенью отметить помолвку с Рейном.

— Ты совсем не умеешь кокетничать, - продолжала Диссе, - играть… понимаешь? Женщина должна быть немножко загадочной.

— Да я некрасивая просто, - вздохнула Ивик.

— Неправда! Ты нормальная. Может быть, не красавица, но знаешь, и куда хуже тебя замуж выходят…

Налетел очередной порыв ветра.

— Что-то холодает, - Диссе потерла ногу, покрывшуюся гусиной кожей, - Я, пожалуй, оденусь.

— Я тоже, - подхватила Мара. Девочки быстро натянули платья. Ивик надела свое - темно-синее, легкое - прямо поверх купальника. Она все никак не могла привыкнуть к платью. Его было так приятно носить! Почему Диссе говорит, что она совсем не женственная? Хотя, конечно, со стороны лучше видно… Ивик вдруг стало обидно.