Пробанд. Идентификация

Эскр Лана

– Нет. Он бы не стал так явно меня провоцировать и себя выдавать.

– А мне кажется, что все очень даже ловко обставлено. Предлагаю все обсудить с Петровичем.

– Ладно. Ждем третьего…

Глава 9

Женя с Викой наслаждались ничего неделаеньем, попивали свежезаваренный пуэр. Женя слушала музыку, закрыв глаза. Вика кинула в нее скомканной бумажкой и ткнула пальцем в экран монитора. Женя посмотрела

туда и подняла брови.

Микаэль:

– Хай!

– Виделись.

Микаэль не ответил, потом огонек погас.

– Чего? – спросила Вика.

– Ничего. Слинял молча. Странный он.

– Может не стоит с ним встречаться?

– Дождемся Петровича, решим, не терзайся.

– С чего ты решила? – Вика думала уже – обидеться или нет за резкий тон Женьки, который уже начал ее доставать или дать ей шанс.

– С того, что я уже согласилась с тобой. Ты права, не стоит одним туда соваться. Хотя я не понимаю, чего ты испугалась. Мы же будем вместе, а я «машина для убийства», спроси у Петровича, она сам меня так назвал.

– Петрович, хитрый, он хорошо понял сущность современной молодежи, сделал тебе комплимент, перед которым ты не устояла, – съехидничала Вика.

– Я тебя умаляю, комплимент, да он понятия не имеет, что это такое. Он же мент! К тому же еще и честный, от комплиментов его отучила жизнь. Для него, если девушка не в платье, она не женщина, а…

– «Машина для убийства», – подсказала Вика.

– или вроде того, – согласилась Женя и довольно хмыкнула. – Не буду же я разочаровывать своего друга.

– А он тоже считает тебя своим другом? – спросила Вика, перейдя на серьезный тон.

– Не важно. Так думаю я.

– Хорошая привычка. Привет, тетки!

Вика и Женя переглянулись. Обычно Петрович таких жаргонных словечек по их поводу не употреблял, обычно дамы и только один раз назвал их матрешками, но это после того, как они намекнули ему, что он ортодокс. Петрович сунул им в нос паспорт – 1962 год рождения.

– Ну, еще вполне, – смущенно проговорила Женя. Вика промолчала. 1962-ой для нее был прошлый век по определению, опыта дружбы с такими не было, в отличие от Женьки. Но теперь «тетки». Интересно, за что?

– Без обид, дамы, расширяю свой лексикон, вот, услышал, понравилось, с настроением и лучше, чем швабры, клюшки и жабы.

– Ну, спасибо, – пробурчала Женя в ожидании нагоняя за легкомыслие. – Мы общались с Дени. Это Микаэль и есть. Все про нас знает, – отрапортовала она, надеясь, что Петрович не сунет нос в переписку. Но он сунул. Пробежавшись по тексту, поднял на Женю взгляд – теперь она поняла, что значит тяжелый.

– Что, – спросила она, принимая защитную позу, знакомую всем детям – руки скрещены, губа поджата и не смотреть. Петрович не торопил ее, давая время осознать степень глупости, которую она чуть не совершила.

– А если бы не пришел, вы бы потащились? Полагаю, собирались вдвоем? Женя, развемы так договаривались? Вспоминай – все под моим контролем, никакой самодеятельности. Не

путать с импровизацией, которая всегда – план "в", а не что взбрело в голову сию минуту. Все должно быть продумано заранее.

– «Как же он хорошо изучил нас, этот пердед», – подумала про себя Женя и замотала головой. – Что вы, нет, мы же не дуры! – проговорила она вслух и отвернулась, чтобы Петрович не видел, как она покраснела от своей лжи.

– А я уверен, что ты мне сейчас врешь, причем самым беспардонным образом. Значит так, девочки мои, двигайте сюда, устраивайтесь поудобнее, буду вводить вас в курс дела насчет того, кто такой этот ваш Дени, он же Микаэль.

Дважды просить было не надо. Женя была рада – Петрович, кажется не обижделся, хотя догадался. Она подкатила Викину коляску так лихо, что Вика чуть не вывалилась, но возмущаться не стала – любопытство душило обеих.

– Значит так, тетки, вы дадите мне слово, что без моего ведома никаких действий предпринимать не будете или я закрою вас тут и буду приносить вам жратву и выпущу после того, как увижу этого засранца в клетке. Вы поняли? Или повторить?

– Поняли, – ответила Вика за обеих. Женя метнула в ее сторону взгляд настолько молниеносно, что Петрович не успел его отследить и очень потом жалел об этом – ему показалось нечто такое, но он не был уверен.

На доске для объявлений, которую Женя позаимствовала, а по определению Петровича, нагло, но виртуозно сперла с первого этажа, он аккуратно, соблюдая ровные линии, развешивал фотографии. Девушки наблюдали молча, спрашивать было не о чем, так делали все следователи в детективных сериалах.

– Вот, это вырезки из газет. Это вы и ваши образы в соцсетях. Это "Дени-Микаэль и т.п".

– Не лень было так ровненько всех?

– Ровненько на доске, ровненько в голове. Спрашивайте! Но сначала внимательно присмотритесь.

– Это кто, в пустом кружке?

– Пока не знаю.

– Но зачем-то повесили ее, – не успокаивалась Вика, чувствуя, что Петрович не договаривает.

– Ок, – вздохнул Петрович. – Это еще один. Это из моей практики. Такой метод – сначала обозначаешь всех, кого знаешь и подозреваешь и оставляешь пустое место для неизвестного, того кто может быть в тени и умело прячется там. Наша задача либо исключить его, либо вывести на свет божий. Какие будут соображения?

– Есть предложение, – Женя встала.

– Слушаю внимательно, – Петрович намеренно отвернулся, чтобы не видеть Жениного лица, привык угадывать ложь по голосу, обертона, интонации и т.п. Лицо может обмануть, а голос никогда, если уметь слушать.

– Надо ловить на живца. Мы это и хотели, но отказались, решили сначала переговорить с вами.

– Хорошо. Правильно сделали. А с чего вдруг возникла такая идея?

– Ну, не знаю, он сам предложил! – признание далось Жене с трудом, хотя это и так было в переписке, причем многократно. Сказав это вслух, Женя подтвердила, что если крючок и увидела, то заглотила его, как надо.