Проблема объективности времени в философии
Шрифт:
Первое, на что следует обратить внимание, касается вопроса о том, почему и в каком именно отношении возможно вообще говорить о влиянии ТО на понимание времени в метафизике. Обусловлено оно характером дискуссий между сторонниками А- и В-теорий времени. Дело в том, что, как принято считать, одно из основных отличий А- и В-серий состоит в том, что первые выражают динамический аспект времени, а вторые – статический, в связи с чем в зарубежной метафизике сложилась определенная традиция использовать термин «the static view of time» в качестве синонима В-теорий времени [188] .
188
Craig W.L. Time and eternity. P. 110; Dorato M. On Becoming, Cosmic Time and Rotating Universes // Time, Reality Experience / edited by Craig Callender. N.Y., 2002. P. 274; Hoefer C. Freedom from the Inside Out // Ibid. P. 203; Oaklander L.N. The Ontology of Time. Prometheus Books. N.Y., 2004. P. 337.
Статический взгляд на природу времени в метафизике, таким образом, исходно формировался вполне самостоятельно, но так получилось, что он совершенно неожиданно получил поддержку со стороны физики, где появление статического взгляда на природу реальности и, как следствие, на природу времени, было связано с формированием ТО в трудах А. Эйнштейна и во многом, надо заметить, выражало его собственную позицию. По мнению (в данном случае философскому по форме) Эйнштейна, динамической картине теория относительности «явно предпочла статическую картину и нашла в этом представлении движения, как того, что существует в пространстве-времени, более удобную и более объективную картину реальности» [189] .
189
Эйнштейн
Последнее обусловлено тем, что в теории относительности «деление на время и пространство не имеет объективного смысла, так как время больше не является «абсолютным» [190] . И опять же, так получилось, что успехи ТО во многом способствовали тому, что статическое понимание времени, развитое в её рамках, распространилось и за её пределы. Кроме того, особое значение приобрело положение, связанное с отрицанием абсолютной одновременности в рамках специальной теории относительности (СТО). Именно это последнее положение и по сей день рассматривается как статусный аргумент в пользу В-теорий времени многими ведущими зарубежными философами [191] . С этим выводом, правда, согласны далеко не все. Так, У. Крейг указывает, что тезис, согласно которому СТО устраняет абсолютное время и утверждает относительность одновременности, может быть поставлен под сомнение как минимум по двум причинам. Во-первых, данный тезис основан на далеко не безусловной верификационистской предпосылке, которую следует отнести к философским основаниям СТО. Ограниченность принципа верификационизма, хорошо известная в современной философии науки, означает в свою очередь и слабость СТО как философской концепции времени. Кроме того, понятие абсолютного времени у Ньютона – понятие не эмпирическое, а метафизическое, тогда как в своей известной статье 1905 года Эйнштейн предложил определять понятия времени и одновременности в терминах эмпирически проверяемых действий. Следовательно, с точки зрения логики, не приходится говорить о том, что СТО устраняет понятие абсолютного времени [192] . Во-вторых, идея относительности одновременности сама опровергается экспериментальным подтверждением теоремы Белла [193] . Последнее обстоятельство, по мнению У. Крейга, является наиболее важным аргументом в пользу того, чтобы отдать предпочтение предложенной Х. Лоренцем альтернативной интерпретации принципа специальной относительности, которая эмпирически эквивалентна эйнштейновской, но при этом не исключает абсолютного времени и абсолютной одновременности и оказывается совместима с динамической концепцией времени [194] .
190
Там же, с. 489.
191
См., например: Price H. Op. cit. P. 14.
192
Craig W.L. Op. cit. P. 47–51.
193
Ibid., P. 54–55.
194
Ibid., P. 54–56.
Таким образом, можно заметить, что споры вокруг положения об отрицании абсолютной одновременности, которое, если его принять, означает отрицание абсолютного настоящего, оказываются не только продолжением, но и своего рода «составной частью» дискуссий между сторонниками А- и В-теорий времени. Кроме того, обращает на себя внимание то обстоятельство, что споры вокруг данного положения идут на нескольких, часто тесно взаимосвязанных, уровнях, и связаны как с выявлением и анализом философских идей, лежащих в основе ТО, так и с поиском альтернативных ТО теорий, способных объяснить определённый эмпирический материал.
Вместе с тем следует обратить внимание, что другой вопрос, о содержании и взаимоотношении статической концепции времени как концепции, фундированной дискуссиями между сторонниками А- и В- теорий времени, с одной стороны, и как концепции, посредством которой ключевые идеи ТО используются для представления реальности как таковой, с другой стороны, не получил, в отличие от дискуссий относительно абсолютного настоящего, столь определённого раскрытия. На первый взгляд, налицо факт, что вне зависимости от выбора её релевантной интерпретации, именно благодаря ТО вопрос о возможном статическом понимании времени приобретает более широкое значение, выходящее за пределы одной лишь теоретической метафизики. Поэтому, видимо, отнюдь не случайно, что некоторые авторы, как, например, М. Тули, идут ещё дальше и считают возможным говорить, не проводя какого-либо методологического различения между исследованиями времени в философии науки и метафизике, о том, что и сам вопрос о природе времени на фундаментальном уровне может быть представлен в виде дискуссии между динамической и статической концепциями (в данном случае уже «static conception» – З.В.), по существу рассматривая этот вопрос в более широком контексте, как вопрос о выборе между динамической и статической концепциями самого мира [195] .
195
Tooley M. Time, Tense and Causation. Oxford University Press, N.Y., 1997. P. 11–13.
Между тем в действительности всё обстоит не столь однозначно, и статический взгляд на мир сталкивается с определёнными трудностями. Дело в том, что термин «статическая концепция времени» является не единственным, который используется для выражения одноимённой идеи в её метафизическом и физическом аспектах. Наряду с ним в зарубежной философии также распространены термины «блочное время» (по англ. – the block time либо the block view of time) [196] и «блочная вселенная» (по англ. – the block universe) [197] , причем анализ публикаций позволяет прийти к выводу, что общепринятого устойчивого употребления этих терминов, как и соотношения между ними, в принципе не существует. Можно предположить, что данное обстоятельство, связано как раз с проблемой выбора адекватной интерпретации принципа относительности и трудностями представления времени в рамках фундированной им модели статического универсума. Так, например, Х. Прайс вообще отрицает правомерность использования эпитета статическая в отношении к блочной вселенной по контрасту с динамическим характером «движущегося настоящего», на котором делают акцент альтернативные теории времени. Свою позицию он аргументирует следующим образом. Концепция блочной вселенной сама по себе подразумевает понимание реальности скорее как единичной сущности, в которой время является её составной частью, чем как изменчивой сущности во времени. Вместе с тем использование представления о статическом характере блочной вселенной предполагает, что время – это некоторая рамка, в пределах которой четырёхмерный блок вселенной остается тем же самым. Ошибочность такого представления в том, что оно противоречит содержанию самой концепции, подразумевающей именно включенность времени в четырехмерный блок (а не блока во время), который сам по себе не может быть назван ни статическим, ни динамическим, либо изменчивым [198] . В свою очередь У. Крейг, хотя и приводит сходное описание пространства-времени, не проявляет какого-либо беспокойства по поводу употребления традиционного термина «статический» в отношении четырехмерного пространства-времени, ограничиваясь замечанием о том, что такое пространство-время внутренне темпорально в том смысле, что одним из его измерений является время, а внешне пространство-время невременно (timeless) в том смысле, что не существует в некотором сверхвремени [199] . Другие авторы вообще считают ошибочным утверждение о том, что концепция блочного, или статического времени непосредственно следует из СТО [200] . Кроме того, представление о блочной вселенной, или о блочном времени, как и утверждение о преимуществах статического взгляда перед динамическим, очевидно, в таком виде приобретают характер экстраполяции в сферу, утверждения о которой непосредственно недоступны для эмпирической проверки.
196
Carrol S. From Eternity to Here: the Quest for the Ultimate Theory of Time. Duton, N. Y., 2010. P. 24; Oaklander L.N. Op. cit. P. 119.
197
Hoefer C. Op. cit. 204; Price H. Op. cit. P. 12.
198
Price H. Op. cit. P. 12–13.
199
Craig W.L. Op. cit. P. 169.
200
Savitt S. Time in the Special Theory of Relativity // The Oxford Handbook of Philosophy of Time. P. 567.
Насколько
201
Sorabji R. Time, creation and the continuum: theories in antique and the early middle ages. Ithaca (N.Y.), 1983. P. 33–39.
202
Sambursky S., Pines S. The Concept of Time in Late Neoplatonism. P. 21.
203
Sorabji R. Op. cit. P. 37–39.
В связи с важностью темы и в порядке сравнения следует отметить, что представление о статической концепции времени получило распространение и в отечественной философии. Так, например, Ю.Б. Молчанов, характеризуя данную концепцию, пишет: «согласно статической концепции, события прошлого, настоящего и будущего существуют реально и в известном смысле одновременно, а становление и исчезновение материальных объектов – это иллюзия, возникающая в момент осознания того или иного изменения» [204] . Несколько иначе содержание статической концепции излагает А.М. Анисов, хотя и он указывает на то, что с точки зрения статической концепции «становление во времени представляет собой иллюзию чувственного познания» [205] . «Отличающимся от настоящего прошлому и будущему, – пишет А.М. Анисов, – в этой концепции отказано в объективном существовании. Имеется одно настоящее, которое объемлет все бытие» [206] . Правда, во втором параграфе третьей главы своей книги, где статическая концепция времени становится предметом специального рассмотрения, А.М. Анисов, для её характеристики автор использует другой категориальный аппарат и пишет, что «Как правило, в рамках точной сформулированной статической концепции принимается, что время является отношением линейного порядка R, (отождествляемого с отношением «раньше, чем» или с «позже, чем»)» [207] , а также указывает, что «Главным признаком статичности модели времени является невозможность указать в ней момент «теперь» или «сейчас»» [208] , а также на то, что статических моделях «Течение времени, а вместе с ним разделение моментов и событий на прошлые, настоящие и будущие… отсутствуют» [209] .
204
Молчанов Ю.Б. Четыре концепции времени в философии и физике. С. 5.
205
Анисов А.М. Темпоральный универсум и его познание. М., 2000. С. 19.
206
Там же.
207
Там же. С. 54.
208
Там же. С. 60.
209
Анисов А.М. Темпоральный универсум и его познание. М., 2000. С. 60.
Теперь рассмотрим, как решается вопрос о том, что следует понимать под содержанием А- и В-теорий в категориальном смысле (в отличие от спора о допустимых синонимах этих теорий), в зарубежной философии. А-теории – это теории, в которых для представления времени используются такие категории (так называемые А-свойства), как «прошлое», «настоящее», «будущее» и производные от них, например, «будущий день». В-теории – это теории, в которых для представления времени используются такие категории (так называемые В-отношения), как «раньше, чем», «одновременно с», «позже, чем». Отличие между А- и В-теориями в этом случае заключается в том, что согласно первым, А-свойства действительно существуют (то есть являются объективными свойствами времени), в то время как согласно вторым, А-свойства не существуют (то есть на самом деле обусловлены восприятием субъекта), и в этом смысле не могут быть использованы для описания объективной природы времени [210] . Следовательно, если использовать указанные выше категории в качестве признака, позволяющего идентифицировать теории времени, то оказывается, что и Ю.Б. Молчанов, и А.М. Анисов (только в первом случае) по существу излагают статическую концепцию времени отличным от того, как это имеет место в зарубежной философии, образом, то есть с использованием категорий, которые в зарубежной философии принято использовать для идентификации А-теорий времени.
210
Carrol. J. W., Markosian N. Op. cit. P. 163.
Таким образом, во взглядах на сущность статической концепции времени, изложенных Ю.Б. Молчанова и А.М. Анисова обнаруживается сходство в том отношении, что оба автора для характеристики статического времени используют такие категории (прошлое, настоящее, будущее), которые в зарубежной философии используются, напротив, для характеристики динамического времени. Что касается различия между определениями, предложенными двумя авторами, то, помимо указанного выше, его я усматриваю в следующем. В трактовке Ю.Б. Молчанова получается, что, во-первых, для характеристики статического времени могут быть использованы категории прошлого, настоящего и будущего; во-вторых, речь идёт о том, что все три одинаково реально существуют. В трактовке А.М. Анисова для характеристики статического времени, так или иначе, но всё-таки сохраняет своё значение только категория настоящего, и реальна только она одна. На мой взгляд, это различие выглядит довольно существенным с учётом следующего обстоятельства. В зарубежной философии, наряду с классификацией, предполагающей различение А- и В-теорий времени, существует и другая классификация. Согласно этой классификации, концепции времени, в которых считается реальным только настоящее, принято обозначать термином «презентизм»; концепции времени, в которых реальными считаются и прошлое, и настоящее, но не будущее, принято называть поссибилизмом, или концепцией «растущего блока» (имеется в виду блока времени); наконец, концепции, в которых реальными считаются и прошлое, и настоящее, и будущее, принято обозначать термином «этернализм». Таким образом, определение, предлагаемое А.М. Анисовым, согласно этой классификации, с точки зрения используемых категорий формально может быть идентифицировано как презентизм, который принято считать наиболее последовательным выражением динамической концепции времени; вместе с тем, конечно, уточнение, которое делает автор, указывая, что «настоящее… объемлет все бытие», всё-таки не позволяет говорить о правомерности такой идентификации. Что касается определения, предлагаемого Ю.Б. Молчановым, то оно, по существу, соответствует этернализму. Но если последний в зарубежной философии иногда, действительно, отождествляется с В-теориями времени, то презентизм – однозначно нет. Таким образом, сравнительный анализ имеющихся в философии способов формулировки статической концепции времени, позволяет прийти к выводу, что содержание данной концепции довольно «чувствительно» к используемому категориальному аппарату, и это следует учитывать исследователям.