Проблема с Джейн

Кюссе Катрин

Двадцать пятого февраля Эрик узнал, что его кандидатура не прошла. На лбу у него между бровями появилась новая складка. Все встало на свои места. Причина была понятна: зависть. Взять в штат тридцативосьмилетнего мужчину, имевшего уже две книги, очаровательную жену и красивый дом? Удавшееся новоселье обернулось против него. Прежде чем покупать дом, нужно быть уверенным, что тебя проведут по конкурсу. То, что до гибели Герринга считалось делом решенным, выглядело после голосования наглым вызовом. Гюбрис.

Эрик же утверждал, что его это ничуть не волнует: еще ни один преподаватель Девэйна не стоял с протянутой рукой. Он жаловался на боли в спине и висках. С марта по июнь они ни разу не занимались любовью. А до этого

пытались раза два в феврале, и еще раз в марте, но безуспешно. Ими обоими овладел страх: Джейн заранее знала, что у них ничего не получится. Ей было невыносимо чувствовать рядом с собой его тело, лежать с ним в одной постели, в одной комнате, под одной крышей, дотрагиваться до его постоянно мягкого члена. Эрик называл это временным сбоем, не имеющим никакого отношения к Джейн, но она во всем винила себя, думая, что не вызывает в нем больше желания. Она боялась, как бы Эрик не стал любить ее так, как она когда-то любила Джоша: нежно, преданно, надежно, но не испытывая при этом страсти.

Эрик перешел спать в комнату, служившую ему кабинетом, а иногда засыпал внизу, в гостиной, на диване с бело-бежевой обивкой, перед телевизором, который Джейн находила еще включенным, когда, испытывая облегчение от того, что ночь уже позади, спускалась утром позавтракать. Почти каждый вечер она плакала, думая, не наказание ли это за то, что они были слишком счастливы. Единственный человек, которому она могла довериться, была Эллисон.

— Господи, оставь его в покое. Бедный Эрик! Ты не можешь себе представить, как унизительно потерять работу. А для мужчины это еще страшнее! Наверное, он боится не оправдать твои ожидания.

Советы Эллисон сводились к следующему: никогда не плакать в его присутствии; не жаловаться; быть желанной, нежной, уравновешенной и надежной; не обращаться за моральной поддержкой; делать ему массаж; временно отказаться от близости. Эллисон, видевшая их вместе, нисколько не сомневалась: у них впереди целая жизнь, чтобы заниматься любовью.

В мае, стоя на тротуаре в очереди в бакалейную лавку, Джейн до слез растрогалась от улыбки очаровательного китаёнка и поняла наконец, почему ей так тоскливо. После свадьбы и покупки дома, по логике вещей, должен появиться ребенок. Нелегко, однако, зачать его, не занимаясь любовью. Эрик же, на свой манер, просил ее сделать выбор между ним и ребенком. Любить — это значит и уметь отказываться. Она не станет больше плакать в его присутствии.

Получив предложение из университета Айовы, Эрик оживился, словно медведь, проснувшийся после зимней спячки, снова стал самим собой, обходительным, веселым и страстным. После такого ужасного года им обоим нужно было хорошо провести июль и август.

Джейн остановилась у ограды колледжа. Ровно половина первого. Ей пришлось подождать, пока какой-то студент не открыл ей ворота. Она перебежала через газон мимо зданий, построенных в колониальном стиле. Из открытого окна доносилась рок-музыка. Джейн не могла опоздать на первый за четыре года обед с Бронзино. При входе в столовую она протянула служащей университета свое удостоверение и заметила в очереди короткие вьющиеся волосы Бронзино. Взяв поднос, она кивнула ему в знак приветствия. В колледже преподаватели обедали бесплатно, но на этом все их привилегии в столовой заканчивались; не могло быть и речи, чтобы пройти без очереди и встать рядом с Норманом. Особой необходимости торопиться не было. Он должен был обсудить с ней ее повышение и поговорить о продлении ее контракта еще на четыре года.

Норман выбрал столик в конце зала, в отдаленном углу, подальше от шумящих студентов, чтобы можно было спокойно поговорить. Джейн села напротив него. Все такой же, разве что вместо твидового пиджака и бабочки на нем был толстый пуловер. Она улыбнулась.

— Хорошо выглядишь.

Бронзино, не ответив, глянул на часы.

— У нас мало времени:

в час у меня встреча. Перейдем прямо к делу. У тебя, в принципе, все в порядке, Джейн. Восемь статей — восемь, я не ошибаюсь? — опубликованные в серьезных журналах, внушают уважение. Ты читаешь лекции по самой разнообразной тематике. И то, что ты теперь заведуешь учебной частью, придает тебе вес. Но нужна книга.

Джейн поморщилась.

— Я знаю, но не успеваю, так как после отказа Принстонского издательства опубликовать мою книгу, мне пришлось ее переделывать.

— Без книги я ничего не могу тебе гарантировать. Необязательно, чтобы она была уже опубликована, но нужно хотя бы подписать контракт. Иначе некоторые наши коллеги проголосуют против.

Кто же? Беголю, конечно, которая не любила женщин, особенно моложе себя. Бронзино засунул в рот огромный лист салата и кончиком языка облизал капли соуса в уголках губ. Он поперчил рагу из индейки с рисом, которое выбрал себе по примеру Джейн. Его поднос был заставлен едой: салат, пирожное с лимонной прослойкой, яблоко, банан и два апельсина, три булочки, йогурт и даже пакетик кукурузных хлопьев. Нелегко съесть все это за пятнадцать минут.

— Я жду новостей из издательства Чикагского университета. Надеюсь на положительную рецензию. Директор издательства, кажется, заинтересовалась, прочитав вступление и краткое содержание моей книги. Во всяком случае, она сразу же позвонила и попросила выслать ей рукопись. Хороший знак, да?

— В самом деле. И когда это было?

— Летом. Кажется, в июле. Точно не помню.

— В июле? Прошло уже четыре месяца. И что, с тех пор никаких новостей?

Джейн отрицательно покачала головой.

— А ты сама ей не звонила?

— Нет еще.

Он неодобрительно нахмурился.

— Как же ты можешь позволить себе вот так терять время!

Джейн покраснела.

— После того как я стала заведовать учебной частью, на меня свалилось столько работы, и потом мне нелегко без Эрика…

— Университету нет дела до твоих семейных проблем. Ты должна думать о своей карьере. Как только подпишешь контракт, дай мне знать: я приложу его к твоему досье.

Джейн вздрогнула. Если кто-то и выступит против ее назначения, так это Бронзино. Он никогда не простит ее. Но все-таки он предупредил ее — наверное, потому, что она была с ним честной. Бронзино быстро доедал уже последние куски мяса с салатом. В два приема он справился с пирожным и быстро проглотил йогурт. Посмотрев на часы, встал.

— Кстати, у моего друга Джеффри Вудроу только что вышла книга в издательстве Миннесотского университета по теме, близкой к твоей. Попробуй написать туда. Можешь сослаться на меня, если хочешь. Поторопись, Джейн: ты должна подписать контракт до января.

Продолжая говорить, он открыл портфель и засунул туда фрукты, булочки и пакетик хлопьев. Глаза у Джейн округлились. Возможно, он не успевает ходить по магазинам или остался на мели после развода. Норман ушел, унеся с собой поднос. Джейн едва притронулась к своему рагу — есть совсем не хотелось. Трое студентов сели за ее стол. Они громко, со смехом обсуждали ночные похождения одного из своих приятелей с некой Вики, не обращая никакого внимания на Джейн, словно она была той самой перечницей, которую унес на подносе Бронзино и в которой они, похоже, вовсе не нуждались. Тонкая, как тростиночка, девушка-азиатка, сидевшая напротив Джейн, сняв скорлупу с яйца, аккуратно отделила желток, съела только белок, и пока ее толстая подружка поглощала огромный гамбургер с жареным картофелем, неторопливо стала жевать листики зеленого салата без соуса. Джейн встала, настроения у нее не было никакого. Она осталась единственной в своем кругу, у кого до сих пор не было контракта. Вот-вот должна выйти книга Карри. Даже Джеймс нашел издателя. Без книги ее не возьмут в штат не только в Девэйне, но и ни в каком другом месте.