Проблема Соколовского
Шрифт:
Шевцов кивнул: а дело-то, кажется, любопытное.
Спросил:
– Что он за человек, этот Соколовский?
Главврач покосился на Калинкина. Тот сидел хмуро, с преувеличенным вниманием разглядывая свои ногти.
– Видите ли,- осторожно начал Лукьянов,- Петр Петрович Соколовский особый случай! У нас - около двух лет. Надо сознаться: прогресс незначительный.
Подробнее с историей болезни вас познакомит Геннадий Константинович. Он кивнул на Калинкина.
– Откровенно говоря, нам далеко не все понятно...
Главврач потянулся к пульту. На экрана -
Сократовский лоб, большие залысины. Лицо бледное, рыхлое, нездоровое.
– Диагноз неоднозначный,-продолжал Лукьянов.- По внешним признакам тяжелейшее умственное истощение с частичным распадом сознания. Резкое чередование гиперактивности с апато-абулическим синдромом. И полная амнезия - больной никого не узнает.
Лукьянов замолчал, побарабанил пальцами по столу. Вздохнул:
– Самое неприятное-пациент абсолютно непредсказуем!
Шевцов подался вперед:
– Вы хотите сказать-опасен?
Сзади что-то протестующе воскликнул Калинкив.
Главврач решительно встал:
– Повторяю: Петр Петрович Соколовский в нынешнем состоянии-непредсказуем!-Взял со стола пакет, протянул:-Здесь все, что вам может понадобиться. Снимки, биография, история болезни... Коллега,- он повернулся к Калинкину,- помогите товарищу, Я сам займусь вашими больными.
Калинкин молча шагнул к двери. Шевцов с пакетом - следом.
– Вот еще что...-Лукьянов стоял заложив руки за спину. Взгляд жесткий, хмурый,-Мой совет: не тяните с этим делом... Я хочу, чтобы меня поняли правильно. Человек, который смог уйти отсюда, .способен на многое!
– С чего начнем?-деловито спросил Калинкин, как только они очутились в коридоре.
– С охраны, Геннадий!
– сразу сказал Шевцов.
– Тогда пойдемте в центр, Анатолий.- Калинкнн мотнул головой, поправляя прическу.- Но предупреждаю: я в этих делах профан. Вы уж сами...
В операторской - стандартном зале с управляющей ЭВМ - ничего не прояснилось.
Разработчики охранной сигнализации, спешно вызванные главврачом, дружно били себя в трудь, божились, что у них "как часы". Представитель завода компьютерной техники вообще не понимал, чю от него хотят. Действительно, в зале стоял "Меркурий", девятнадцатая модель - серийная машина, надежна, как трактор!
Тем не менее какой-то сбой в аппаратуре был. Иначе как объяснить странную задержку сигнала из палаты Соколовского? И почему компьютер не поднял тревоги, когда он проходил охранные пояса? Если, конечно, он вообще их проходил...
Сигнализация отключалась только с главного пульта. Доступ больным туда исключался. Дверь операторской имела блокировку. Открывалась только тем сотрудникам, личные коды которых были заложены в памяти машины. Как выяснилось - практически всему персоналу. Каждый из них в принципе мог нейтрализовать сигнализацию. Другой вопрос - зачем?..
Ближе к обеду Калинкин предложил сходить в "шестой" :- пока больные в столовой.
В уютной одноместной палате Соколовского царил беспорядок. Кровать растерзана. Простыни на
– Так каждый день!
– вздохнул Калинкин.-Мы тут ничего не трогали...
– Это хорошо,- рассеянно произнес Шевцов, оглядываясь.
Подобрал смятый невесомый листок скнтобумаги.
Обе стороны густо исчерканы какими-то дикими значками, загогулинами, кривыми линиями. Полнейший хаос - ничего разобрать нельзя.
– Его основная продукция,-вздохнул Кaлинкин.Только этим и занимается. Черкает, рвет, снова что-то пишет... У нас в архиве целое собрание сочинений. Все в том же духе: бессмыслица. А выбрасывагь- рука не поднимается.
– Расскажите о нем, пожалуйста, Геннадий.- Шевцов прислонился к столу.- Самое важное! С анкетой я ознакомлюсь позже...
Калинкин смахнул бумажки с кресла, сел.
– Понимаете, Соколовский в прошлом - генийуниверсал! Он и физик-теоретик, и крупный математик, и астроном, и кибернетик, и бог знает кто еще! Таких поискать... Я ни черта в этом не смыслю, но говорят, за ним крупные открытия. Причем в разных областях.
Последние годы трудился на износ: бодрамины, препарат "антисон" - в общем, по двадцать четыре часа в сутки! В довершение всего стал экспериментировать на собственном мозге. Собрал довольно хитроумный аппарат для биостимуляции. Я видел - чудовищная мощность! Таким пытать разве что... В результате - попал к нам. И остановить-то было некому: он одинок, работал дома...
– Его кто-нибудь навещает?
– поинтересовался Шевцов.
Калинкин потряс головой:
– Сейчас-нет! Вы б его видели!.. Зрелище не для слабонервных. Часами сидит столбом: глухой, слепой, немой. Вдруг - взрыв! Бросается к бумаге, исписывает горы, черкает, рвет, рычит... Клочья летят! Темп - бешеный. Тут ему лучше под руку не попадаться...
– Скажите, Геннадий,- Шевцов подался вперед, - он действительно сумасшедший?
Калинкин растерялся, покраснел.
– Но послушайте... Если б иначе-кто бы стал его здесь держать! У Соколовского помутнено сознание, и вообще...
– Да, да, понимаю...- Шевцов присел на диван, достал из пакета анкетную карточку Соколовского. Возраст - пятьдесят восемь лет. Образование - математическое. Работа в Пулковской обсерватории. Затем в Дубне, Амстердаме, Кибернетическом центре Академии наук, Атомном центре в Тулузе, Подольске, Дели... Всего-восемнадцать мест. Последние годы-математик-надомник в Зеленограде.
Шевцов задумался. В первую очередь надо запросить Зеленоград. Это если он действительно удрал!..
Тогда дело паршивое. Как ни крути, получается сговор!
Звучит дико, но без посторонней помощи отсюда не уйти. Кто-то должен был отключить сигнализацию. Из тех, кто имеет доступ к пульту. Но кто?.. Калинкин?
Главврач?.. Смешно!
– Вот что, Геннадий!-Шевцов хлопнул себя по коленям, встал.-Вы лучше всех его знали. Прежде всего я должен понять, на что он способен... Я имею в виду крайние случаи. Понимаете? От этого многое зависит.