Проблема всей жизни
Шрифт:
— Ну хорошо, а мы-то тут причем? — подал голос особист. Как и все остальные, он не знал, радоваться или печалиться от того, что самураев потрепали не китайцы, а враг куда более серьезный.
Генерал повернулся к полковнику Литцу и пристрелил его. Буквально. Взглядом из-под густых бровей.
— При том, полковник, что автоматические радары Касимы зафиксировали и опознали на рейде американский гиперглайдер "Хьюстон". То есть нашу сверхсовременную плавбазу "морских котиков". Ту самую, которую загадочный хакер взял у нас напрокат вместе с десантниками.
Минута напряженного молчания.
— Мы
***
Я не помню, когда уснул. Честно говоря, не очень помню даже как уснул и где. Все, что случилось после Касимы, болталось где-то в подвале подсознания, да еще заваленное осколками бредовых воспоминаний. Понятия не имею, откуда они набежали, но чехарда в голове не унималась все время, пока я был в отключке. Какие-то странные люди в белых халатах, помещения, напоминающие кондитерскую фабрику: огромные машины посреди разве что не вылизанных до идеальной частоты цехов, стойкий, дурманящий голову аромат фруктовой карамели… Никогда не был на кондитерских фабриках, а вот поди ж ты.
Остатки сна, наконец, покинули голову. Я оторвал ее от подушки и огляделся.
Маленькая комната, комнатушка, можно сказать. Тускло-серые стены, облицованные пластиком. Напротив моей кровати еще одна, между ними небольшой столик как в железнодорожном купе. Напротив стола — дверь, опять же как в купейном вагоне. Только не раздвижная, а на массивных петлях. И очень серьезный замок с длинной-длинной рукояткой. В одну сторону от ручки красная стрелка с надписью "Open", с другой — такая же стрелка, но уже "Close". И какая-то наклейка посреди двери, на ней что-то по-английски, не разобрать.
Извечный вопрос очнувшегося "после вчерашнего" русского мужика: "И хде это я?". Голова не болит, сушняк не долбит, да и не пью я в таких количествах. Но извечный вопрос — вот он.
Я сел на койке. Она мелко вибрировала, как и все помещение. Снова возвращаясь к железнодорожным аналогиям, как на не самых ровных рельсах, когда вагон не столько раскачивает, сколько дергает. Ага, вот пошли удары посильнее, но быстро прекратились, снова эта мелкая дрожь.
Наконец, мозг окончательно стряхнул паутину сна и защелкал извилинами в режиме бодрствования. Я потянулся и с облегчением вспомнил, что это не тюремная камера, а каюта на американской плавбазе. Вечером на корабль нас отволокли серьезные черномазые ребята в боевой раскраске американских морпехов. Очертаний судна по ночной поре я не заметил, но судя по мелкой тряске кораблик весьма скоростной. Суда побольше и помедленнее на волне колбасит плавнее.
Да, и где Тьянь?
Вскочить с кровати — легко. Куда тяжелее осознать, что из одежды на тебе только нательный крестик. Я зыркнул туда-сюда, над ложем заприметил полку. На ней стопка каких-то тряпок, даже на вид военного покроя. Ох, как же я отвык от тебя, стиль "милитари".
Спустя пару минут я уже заправлял в штаны мешковатую армейскую рубашку с нашивкой USMC на рукаве. Видели бы меня сейчас ребята-пограничники из дальневосточного округа! Мои личные документы и прочие вещи, которые я тащил с "Воланса" в зеленой сумке, если где-то и были, то явно не в этой каюте. Зато нашлись вполне удобные армейские юниботы размерного диапазона 8 Ґ — 10.
Дверь паче моего чаяния оказалась открыта. Я даже удивился, но с другой стороны, я же не враг пиндосам, да? Иначе зачем было вытаскивать нас с Тьянь из гибнущей Касимы?
Я вышел из каюты. Как и следовало ожидать, попал в узкий коридор, своей казенностью напоминающий лучшие годы службы на Дальнем востоке. Не успел пройти десятка шагов, как по трапу чуть впереди загрохотали американские ботинки. Чуть позже показался и засунутый в них американец. Настоящий, чистокровный пиндос — черный как смола, здоровый как сосна, и настолько же, надо думать, непроходимый в плане интеллекта.
— Доброе утро, господин Уайт, — поздоровался негр с неожиданным для здоровенного "сапога" тактом. Разумеется, на английском или, точнее, тем огрызком английского, который остался после четырехсотлетнего измывательств над ним в Новом свете.
— Хэлло, — я кивнул с хмурым видом. Типа не особо оно и доброе, парень.
— Если вы закончили с утренним туалетом, я прошу вас следовать за мной. С вами хочет пообщаться командир.
Каким еще туалетом? Я там не был, только из каюты выполз. Ну ладно, если хочет поговорить — пусть поговорит. Я в сортир и не хочу, в общем-то.
— Прошу. По трапу наверх, там вас встретят.
Негр посторонился (с его габаритами в таком узком коридоре это сродни подвигу) и я полез вверх. Меня действительно встретили — два таких же лба. Очень хочется добавить "черно-белых". Один из них точная копия морпеха, с которым я только что говорил, второй — пониже, но еще более плечистый, европеец. Скорее даже ирландец, огненная рыжина просвечивалась даже в бритом наголо черепе. Уж не знаю каким таким чудесным образом, но я уверен — фамилия этого паренька начинается с буквы "О".
Эти двое провели меня по железным кишкам корабля до дверцы с красноречивой надписью "Captain". Чуть ниже табличка, а на ней — держите меня четверо! — фамилия капитана на листке бумаги, как в поликлинике. Причем листок можно в любое время сменить. У них что, капитан боевой плавучей единицы — должность выборная или сменная?
Негр толкнул дверь, за ней оказалась комнатушка ненамного больше моей каюты. А может быть, и такая же, только спальное место одно да столик побольше.
Капитан повернулся к входу, кивнул моему то ли охраннику, то ли конвоиру. Тот посторонился, приглашая меня внутрь. Второй из морпехов похлопал по плечу:
— Давай, брат, заваливай.
— О'Нейл, — одернул его чернокожий. — Кончай фамильярничать!
Я зашел в каюту капитана, и стальная дверь захлопнулась за спиной. Офицер оторвался от каких-то документов на столе и снова повернулся в мою сторону. Сесть не предложил, да и некуда было. Единственное место занимал сам капитан — и это была его койка.
— Добро пожаловать на "Хьюстон", сэр. Меня зовут Арнольд Брукс, я лейтенант взвода "морских котиков". Десант ВМФ США.
— Здравствуйте, — ответил я и зачем-то представился несуществующей должностью. — Кирилл Уайт, старший лейтенант береговой охраны Дальневосточного округа.