Пробудить бога
Шрифт:
Между тем ландшафт вокруг постепенно менялся. Сначала появились лишь слегка присыпанные снегом впадины, потом он покрывал уже все округу, а затем и вовсе перешел в сугробы. Запахло легким морозцем. Исчезли чахлые горные кусты, дорога стала более скользкой. Я торопился и с тревогой смотрел на солнце — еще несколько часов, и начнет темнеть. А ночью, в снегу, на горной тропе недолго и дуба дать. Уж не говоря про снежить.
Всю дорогу я мучительно ломал голову, пытаясь понять, что же все–таки случилось в Треглаве. Почему почти все жители, смелые и надежные, вдруг
Послышалось хлопанье крыльев: Диоген возвращался с очередной прогулки. Я обернулся и с удивлением увидел, что он тащит какую–то тряпку. Подлетев, филин скинул ее мне в руки и угнездился на плече.
— Что это? — засмеялся я.
— А ты посмотри внимательно.
— Хм. А ведь… Погоди, это же Лехин колпак?
— Факт, — важно кивнула птица.
Беспокойство в душе переросло в мрачную уверенность. Походу, с другом что–то случилось, сам бы он с этой вещью не расстался.
— Где ты его нашел?
— Вон там, за скалой, у той тропы. Из сугроба торчал.
Я свернул с дороги и пошел в указанном Диогеном направлении. Никаких следов, ничего, кроме снега. Е-мое, что же делать? Времени у меня немного, но не бросать же друга в беде. А то, что Леха попал в беду, я уже не сомневался. Придется идти по той тропе, рядом с которой филин нашел колпак. Пройду, посмотрю, куда она ведет. Может, к селению еще какого–нибудь горного племени, которое и взяло Лекса в плен.
— Слышь, Диогеша, слетай–ка вперед, посмотри, что там. А я пойду за тобой и попытаюсь найти следы.
Филин согласно ухнул и улетел. Я шел за ним, внимательно оглядывая окрестности в поисках улик и подсказок. И вдруг увидел на снегу несколько капель крови. Колпак выпал у меня из рук. Едрен–батон, уж не Лехина ли это кровь?!
Я поспешно пошел дальше, на ходу размышляя. Что же с ним могло случиться? И когда?
Меня отвлек вопль Диогена. Я огляделся и увидел, что филин бьется в сети–ловушке, подвешенной к торчащей из скалы коряге. Похоже, Великаны таким образом добывают себе пропитание? Хотя нет, они вроде не плотоядные.
Высота — метров восемь. Отвесная скала, кое–где покрытая ржавой наледью. Как же его достать?
Я пробрался к тому месту, для порядка несколько раз подпрыгнул, но, конечно, не дотянулся. Внимательно осмотрел скалу и заметил пару складок породы, а выше, прямо под сетью — небольшой уступ, куда вполне можно поставить ногу. Прекрасно.
— Спокойно, Диоген, сейчас я тебя вытащу!
Перекинув суму и меч за спину, я полез наверх. Цеплялся за малейшие неровности, как заправский скалолаз, останавливался, чтобы перевести дух, и снова карабкался, набирая высоту.
Наконец мне удалось добраться до заветного уступа. Я схватился за него обеими руками, подтянулся и смог поставить колено. Фух… Теперь аккуратно распрямиться и влезть на него. Тогда можно будет достать до Диогена.
Крепко держась
Глава 30. Охота
Очнулся я от пронизывающего холода. Попробовал пошевелиться и задохнулся от давящей боли. Приоткрыл глаза — полутьма, лишь сверху поступает тусклый свет. Так, похоже, лежу, заваленный камнями, в какой–то яме. Бипер попискивает — видимо, здоровья осталось совсем мало. Все тело ноет, неестественно подвернутая нога разрывается от боли, амуниция в хлам. Филина не видно, значит, моя ловушка не прямо под Диогеновой, а чуть в стороне.
Я попробовал вытащить руку, чтобы добраться до зелья на поясе, но тяжеленные валуны придавили так, что и дышалось–то с огромным трудом. До браслета достать, чтобы позвать на помощь, тоже не получилось. Вот засада, похоже, мой лимит везенья на сегодня исчерпан.
— Диоген?! — крикнул я.
Вернее, пытался крикнуть. Но из груди вырвался лишь слабый хрип.
Да, ситуация не айс. Бипер пищит все громче: здоровье уменьшается, а боль терпеть все труднее, как бы не сдохнуть тут. Даже если сработает какой–нибудь спасительный скилл, это не поможет. Наоборот, только продлит мучения — выбраться все равно нет возможности.
До моего слуха донесся слабый звук, словно наверху кто–то копошился. Походу, Диоген совсем отчаялся и бьется в сети из последних сил. Доверился, бедолага, хозяину, поперся с ним незнамо куда. А теперь обоим погибать ни за что.
Ну нет, я не сдамся. Спасусь сам и вытащу свою птицу.
Но сколько я ни напрягался, скинуть камни и даже шевельнуться не удавалось. Каждая попытка отнимала еще немного здоровья, и скоро бипер протяжно взвыл. В глазах потемнело, боль в ноге стала невыносимой, и сознание понеслось прочь.
Прости, Аринка, Фиолов больше не будет…
Мысль о сестре заставила прийти в себя. Я сделал еще одну попытку: приподнял голову и с силой дернул рукой. Боль в ноге разорвала мозг огненными вспышками. Ударившись затылком, я услышал характерный звук браслета и понял: осталось несколько хитов.
До чего же нелепая смерть!
Стыдно сказать, в этот момент промелькнула подлая мыслишка — скорее бы все закончилось. Сдохнуть, не чувствовать этой жуткой боли, и гори все синим пламенем.
Нет, нельзя. От меня сейчас зависят очень многие жизни…
В этот момент я вдруг осознал, что бипер стих, а боль в ноге улетучилась. Я умер? С трудом разлепил глаза: на фоне темнеющего неба вырисовывался птичий силуэт. Диоген собственной персоной сидел на краю ямы и бросал в меня живительные сгустки.
Облегчение, смешанное с безумной радостью, затопило горячей волной. Уж не знаю, как он выбрался, но теперь я не погибну. Спасибо, друг!
Рядом с филином вдруг появился кто–то еще: на фоне сумеречного неба темнел черный контур крокодильей головы с рогом. Елки, так это же борлинг, зенольский песорог!