Пробуждая любовь 3
Шрифт:
Мама смотрит на Лили и улыбается, а потом её глаза падают на меня, и мне кажется, что время остановилось. Мама мрачнеет, сжимая пальцами свой клатч, который через пару секунд выскальзывает из её руки и падает на пол с тихим стуком. Эмили шуршит пакетом, не обращая на нас никакого внимания. Я прихожу в себя и встаю, держась ладонью за стол.
– Здравствуй, мама, - тихо говорю я, сглатывая.
Она бледнеет еще сильнее. Я не знаю, что делать и что говорить.
– Ма, -
– Тут такое дело...
– Билл?
– обрывает его та.
– Билл, это ты?
Она делает шаг вперед.
– Да, мам...
– голос дрожит.
Я сдвигаюсь с места, но мама оказывается быстрее. Она обнимает меня дрожащими руками, прижимая к груди. Я впервые настолько сильно чувствую себя беззащитным, и мне впервые за это вечер хочется плакать. Я утыкаюсь носом в её волосы, чувствуя, как вздрагивает её тело, а руки настолько сильно сжимают меня, что я не могу дышать.
Но я не сопротивляюсь.
Я прикусил губу, втягивая в себя воздух, чтобы загнать слёзы обратно, и сглатываю застрявший в горле комок. Нас накрыла тишина. Я чувствовал, что все смотрят на нас прямо в эту секунду, даже Эмили перестала шуршать пакетом. А мне было так спокойно, впервые за эти шестнадцать лет, проведённых вдали от дома.
И только в эту секунду я понял, что именно этой встречи ждал все эти годы. Ни Лили, ни даже Тома. А мамы. Той, которая стояла сейчас посреди кухни и обнимала меня, наверное, уже минут десять, прежде чем отпустить.
Её руки скользнули к моим плечам и сжали их, отстраняя меня и начиная вглядываться в мои глаза, словно всё ещё не веря в то, что я настоящий, стою прямо перед ней из плоти и крови.
– Как? – прошептала она.
Её туш потекла и размазалась из-за слёз, голос дрожал. Она действительно постарела…
– Я…
– Мам, - Том вскочил на ноги, подходя к нам и в неизвестно какой раз за всю мою жизнь спасая от расспросов, словно чувствуя мою уязвимость. – Давай ты приведёшь себя в порядок, а потом мы нормально поговорим, - он обнял её за плечи и кивнул мне. – Пошли, я отведу тебя в ванную.
Она какое-то время стояла неподвижно, смотря на меня, а потом неохотно отпустила мои плечи и прокашлялась.
– Да, конечно.
Оторвав от меня взгляд, мама ушла вместе с братом. Я постоял ещё секунду, смотря им вслед, а потом словно очнулся, оборачиваясь. Лили и Эмили смотрели на меня, ожидая, наверное, нервного срыва, но я хотел казаться сильным.
– Что за драма? Что я пропустила? – Эмили медленно развернула конфету и отправила её в рот, наблюдая за тем, как я сел на диван и вздохнул.
– Не порть аппетит, - бросила Лили, отрывая от меня обеспокоенный взгляд. – И где твой брат?
–
– Празднуем? – усмехнулся я. – Как мило…
– Еда, предки за столом, чем тебе не праздник? – она весело улыбнулась, открывая ещё одну конфету. – Правда скучный. Очень скучный.
Лили шумно вздохнула, со стуком ставя тарелки на стол.
– Эмили, будь добра, позвони Биллу и поторопи его. И положи конфеты обратно!
Девушка закатила глаза, корча смешную мордашку, и убрала пакет обратно в шкаф, а затем выскочила в коридор. Лили какое-то время помолчала, затем взмахнула рукой, не зная, что сказать, и протянула:
– Не слушай её. Она вечно ерунду несёт.
– Как Том, - я немного улыбнулся.
– Да. Она на него похожа, - пробормотала она.
Мне показалось, что девушка чувствовала себя виноватой, да и, скорее всего, это было именно так, в том, что она теперь с моим братом. И с каждой секундой я начинал чувствовать себя таким чужим среди них. Вроде всё нормально, вроде они не против того, что я вернулся, восстал из ада, вроде всё в порядке. Но всё равно такое чувство, что что-то не так. Нет уже прежней искры в нашем общении, теперь оно стало каким-то сухим и напряжённым.
Наверное, зря я вернулся.
– Помоги мне, - попросила Лили, указывая на тарелки. – Поставь, пожалуйста, на стол.
– Хорошо, - я кивнул, вставая.
Мне нужно было себя чем-нибудь занять, чтобы отвлечься.
Когда стол был накрыт, мама с Томом уже вернулись, Эмили болтала с кем-то по телефону, и мне казалось, что это точно не мой сын.
Мой сын…
Так странно. Я 16 лет жил и не знал, что у меня есть ребёнок. Я не видел, как он родился, не видел, как начал ходить, сказал первое слово, пошёл в детский сад (если вообще ходил туда), пошёл в школу, завёл друзей, стал геем. Я ничего этого не знал, проводя дни на острове и напиваясь вечерами, чтобы заглушить боль.
Мы все молчали. Лишь Лили спросила Эмили, когда та вошла на кухню, когда придёт Билл.
– Он уже идёт, - заверила его та и села за стол рядом со мной, начиная меня внимательно разглядывать. – А ты похож на папу, - выдала она, когда прошло минут пять.
Я усмехнулся.
– Да. Мы ведь близнецы, почему бы нам не быть похожими? – я откинулся на спинку стула, скользя по ней взглядом. – А у тебя глаза Тома.
– Я знаю. Многие так говорят, - Эмили потянулась к нарезанной колбасе и отправила в рот ломтик.