Пробуждение Левиафана

Абрахам Дэниел

Применяя аналитические методы „Протогена“, пока недоступные марсианской группе, мы с большой достоверностью определили, что планетоид, который вы сейчас видите на экране, не образовался естественным путем, но был создан как оружие. Специфическое оружие, предназначенное, чтобы донести свой заряд из глубин космоса и доставить его на Землю два с третью миллиарда лет назад, на ранних стадиях формирования жизни. А заряд этот, джентльмены, был таков…»

Изображение переключилось на схему, ничего не говорившую

Миллеру. Она напоминала устройство вируса, как его рисуют в медицинских справочниках, кольцевые структуры выглядели красивыми и неправдоподобными.

«Эта протомолекула первоначально заинтересовала нас своей способностью сохранять исходную структуру в широком диапазоне условий при вторичных и третичных изменениях. Она также проявляла сродство к углеродным и силикатным структурам. Ее активность заставляла предположить, что, не будучи сама живой, она несет инструкцию по перестройке и изменению других реплицирующихся систем. Опыты на животных указывают, что она не только действует на простые репликаторы, а масштабируется».

— Опыты на животных, — повторил Миллер. — Они что, облили этим кошку?

«Из этого следует, прежде всего, — говорил между тем „социопат“, — существование более обширной биосферы, часть которой составляет наша система. Протомолекула — артефакт этой биосферы. Согласитесь, сама по себе такая новость произведет революцию в наших представлениях о вселенной. Позвольте вас уверить, что это лишь мелочь в сравнении с остальным. Если бы случайность орбитальной механики не остановила Фебу, то жизни, какой мы знаем ее ныне, не существовало бы. Но возникла бы другая. Первые клеточные структуры на Земле подверглись бы перестройке. Протомолекула перепрограммировала бы их».

Человек снова появился на экране. Он продолжал улыбаться, и улыбка теперь затронула и его глаза. Миллер чувствовал, как в нем зарождается нутряная животная ненависть, и он хорошо знал ее причину. Страх.

«„Протоген“ может не только стать монопольным владельцем первого образца технологии инопланетного происхождения. В наших руках механизм, позволяющий манипулировать живыми системами, и первые сведения о природе большой — я бы сказал, галактической! — биосферы. Области его применения кажутся безграничными. Я считаю, что не только нам, но самой жизни представляется возможность небывало глубоких перемен. Более того, контроль над этой технологией отныне и навсегда станет фундаментом политической и экономической власти.

Я прошу вас обдумать технические детали, представленные в прилагаемом файле. Если в ближайшее время удастся понять принцип действия программирующего механизма и предназначение протомолекулы, исследовать ее прямое воздействие на человека, это определит прорыв „Протогена“ в будущее. Я настаиваю на немедленных и решительных действиях — мы и только мы должны иметь контроль над протомолекулой, —

и я настаиваю на масштабных испытаниях.

Благодарю за внимание».

«Социопат» снова улыбнулся и скрылся за логотипом с девизом «Раньше всех. Быстрее всех. Дальше всех». У Миллера бешено стучало сердце.

— Вот как. Ладно же, — процедил он и добавил: — Чтоб меня.

— «Протоген», «протомолекула», — заговорил Холден. — Они понятия не имеют, как она действует, а уже прилепили к ней свою этикетку, будто сами создали. Они наткнулись на оружие пришельцев, а думают только о том, как бы запатентовать его.

— Похоже, что эти ребята весьма довольны собой, — кивнул Миллер.

— Я, конечно, никакой не ученый, — продолжал Холден, — но, сдается мне, запихнуть инопланетный супервирус в космическую станцию — не лучшая мысль.

— Прошло два года, — напомнил Миллер. — Они вели исследования. Они… не знаю, какой чертовщиной они занимались. Но выбрали Эрос. А что случилось с Эросом, знают все. Его погубили враги. И никто не послал спасателей или исследователей, потому что все заняты дракой друг с другом или что-то охраняют. Война? Отвлекающий маневр, вот что это такое.

— А «Протоген» тем временем… что?

— Наблюдает, как поведет себя игрушка, если ее завести, — предположил Миллер.

Оба долго молчали. Первым заговорил Холден.

— Значит, мы имеем компанию, похоже, начисто лишенную социальной ответственности и с достаточным правительственным финансированием, чтобы действовать чуть ли не как частный филиал военного ведомства. И на что они решатся ради святого Грааля?

— «Раньше всех. Быстрее всех. Дальше всех», — повторил Миллер.

— Угу.

— Парни, — сказала Наоми, — вы бы спустились сюда. Кажется, у меня кое-что есть.

Глава 35

Холден

— Я нашла журнал связи, — заговорила Наоми, когда Холден и Миллер вплыли в кабину.

Холден протянул руку к ее плечу, но тут же отдернул и возненавидел себя за это движение. Еще неделю назад он бы ничуть не постеснялся дружеского жеста и не побоялся ее реакции. Промолчи он тогда вовсе, и ему было бы лишь немногим хуже, чем плохо сейчас от стены, вставшей теперь между ними. И ему хотелось сказать ей об этом. Он спросил о другом:

— Нашла что-то полезное?

Наоми ткнула в экран, вызвав журнал.

— Дисциплину связи они соблюдали строго, — сказала она, указывая на длинный хронологический список. — Ни одной передачи по радио, только направленный луч. И все обиняками, множество явно кодовых фраз.

Губы Миллера за лицевым щитком шевельнулись. Холден постучал ему по шлему. Миллер закатил глаза и подключился к общей связи.

— Извините. Не привык к разговорам в скафандре, — сказал он. — Так что тут можно понять?