Пробуждение Странника
Шрифт:
На этом же семинаре у меня состоялся невероятный контакт, о котором я уже писал в этой книге, контакт с представителем обороны при правительстве Соединенных Штатов. Также мне удалось выкроить время и пообщаться с Майклом Хессеманом — очень начитанным исследователем НЛО из Германии. Но самым важным событием, конечно же, была личная встреча с д-ром Манделкером.
Суть сеанса с Манделкером заключалась в том, что я рассказал ему о своей жизни и о том, чего хочу достичь. Основываясь на его исследовании и моих личных стремлениях, Скотт высказал профессиональное мнение, что, почти определенно, я — Странник, вероятно
[Иными словами, я смог утвердительно ответить на пункт № 7 в его перечне об обладании “научным темпераментом” и непонимании романтики, страсти и желания.]
Это означало, что я частично обладаю мудростью, но нуждаюсь в упорной работе над состраданием. Также Скотт сказал, что я более чем способен написать Сближение и внести значимый вклад в области НЛО и метафизики в целом.
Эта встреча определенно подтвердила, что я на 100 % прав в том, кто и что я есть и почему я присутствую здесь на планете как Странник.
Итак, за последние 24 часа я встретился с двумя самыми большими личностями в области уфологии, причем, встретился лично и беседовал с каждым из них.
Я знал, что впереди еще много успехов; но не мог себе представить, какими они будут, или какую форму они примут.
Глава 11: Телефонный звонок, ознаменовавший начало новой жизни
Возвратившись домой, я продолжал обдумывать упреки Хогленда, что у меня нет никакого оригинального материала. Поскольку я продолжал публиковать свои эссе на форуме Ричарда, постепенно становилось все яснее и яснее, что синхронизм, музыкальные композиции, научно-фантастические рассказы и сны — это и есть та самая “оригинальная” информация, которую я создавал сам.
Моя работа привлекла внимание еще одного исследователя по имени Джо Мейсон, тоже участвовавшего в работе форума. Специальностью Мейсона были синхронизм и сны, и в этой конкретной области его понимания были гораздо более продвинутыми, чем мои.
Он трудился над демонстрацией ярко выраженных связей между кругами на полях, синхронизмом и снами. И по мере того, как он рассказывал мне о своих занятиях, я все больше и больше волновался. В конце концов, мы обменялись номерами телефонов, и мне захотелось позвонить и поговорить. Это произошло вечером 9 ноября 1996 года. Этот вечер я не забуду никогда.
Хотя в разговоре Мейсон затронул множество тем, меня особенно заинтересовали две из них. Первая: идея, что вся физическая и нефизическая реальность построена из энергетических “единиц”, которые Мейсон называл “единицами сознания”.
Пока он говорил, я подумал, что, конечно, “единицы сознания” многое объясняют. В трудах Хоагленда о Марсе я видел, что самая простая трехмерная форма — тетраэдр или четырехсторонняя трехгранная пирамида — появляется сразу же, как только в сферическом теле возникает энергия. Например, в планете.
Хоагленд демонстрировал, что энергия невидимого тетраэдра выявляет себя в виде восходящих потоков на почти каждой планете в Солнечной системе. Важными углами восходящих потоков были углы 19,5є выше или ниже экватора. (Тех, кого это заинтересовало, отсылаю к детальной информации, представленной в книгах серии Сближение.)
Поэтому
Сейчас, при наличии объяснений Мэйсона, я, наконец, смог понять, почему эти геометрические формы так важны. Вплоть до разговора с Мейсоном, идея годами зрела в моем уме. Почему тетраэдр? Почему тетраэдр, вписанный в сферу?
О чем именно нам это говорит? Как это связано с циклами пятнообразующей деятельности Солнца и Вознесением?
Сейчас я почувствовал, что, как никогда, близок к ответу. Это был великий момент истины, настоящая “Эврика”! Всеми фибрами моего существа я вдруг почувствовал, что случайно наткнулся на ответ! Оставалось лишь понять, ПОЧЕМУ это был ответ, и этот вопрос вкупе с моими чтениями и создал серию Сближение.
Другим аспектом работы Мейсона, еще больше вдохновившим меня, было то, что он называл “голосом во сне”. По существу, Мейсон говорил, что просто записывает то, что слышит в глубинах ума, когда просыпается и еще помнит свои сны.
Получаемые послания часто были таинственными и странными, но при более глубоком рассмотрении одаривали самородками истины. Мейсон приводил множество примеров деятельности “голоса во сне”, включая точное предсказание землетрясения в Нортридже, Калифорния.
Обсуждая открытия, сообщенные “голосом во сне”, Мейсон выражал сомнения, и я его понимал. На форуме Хоагленда я еще не упоминал, что я — Странник, или о Материале Ра, и когда я начал писать о синхронизме, меня атаковали многие участники форума.
Наша беседа растянулась на всю ночь. Мейсон жил в Калифорнии, и разница во времени составляла четыре часа. Для него это был поздний разговор, закончившийся около часа ночи.
Для меня же он длился до пяти часов утра, то есть всю ночь. Я был настолько измучен затянувшейся беседой, что больше не мог бодрствовать; во время разговора, пока он вещал, я то и дело засыпал.
И все же, информация, которую предлагал Мейсон, была настолько новой и фантастичной, что я еле удерживался от того, чтобы не записывать ее так быстро, как только мог! Я мало что понял, но это послужило существенной основой для тренировки записывания посланий моего “голоса во сне” уже на следующее утро.
На следующий день я проснулся рано, поспав три или четыре часа. Только что я видел невероятный сон, но был настолько уставшим, что не смог его запомнить. Но, вспомнив, что говорил Мейсон я связи с “голосом во сне”, я попытался послушать и посмотреть, что я смогу услышать.
К моему удивлению, мне удалось услышать голос Мейсона, жужжащий на заднем фоне и различимый лишь тогда, когда я сильно фокусировался на нем. Я попытался настроиться еще сильнее, чтобы уловить мельчайшие фрагменты.
В результате изучения ясновидения, я знал, что очень важно оставаться настроенным и не пытаться понять послания. Если бы мне удалось оставаться пассивным приемником и регистратором информации, я смог бы записывать информацию, полностью проходящую мимо сознательно ума.