Пробуждение страсти
Шрифт:
Сэм прищурился.
– Значит, ты признаешь, что она пиявка?
Кара потупила взор, стараясь не встречаться с ним взглядом. Но ее выдавал яркий румянец, выступивший на щеках. Да, для своей невестки он, Сэм, был козлом отпущения и палочкой-выручалочкой одновременно.
– Знаешь, – промолвила Кара, взглянув на него из-под густых ресниц, – ты мог бы избежать всего этого, если бы…
«Если бы у меня была девушка», – мысленно закончил за нее Сэм.
– Прекрати! – резко перебил он ее.
– Ладно, хорошо. Но Майк все же прав. Последней
– Прекрати! – прорычал Сэм.
– Ладно, не буду называть ее имя.
Кара ушла с головой в работу, но успела сделать черное дело – напомнить Сэму о женщине, которая заставила его впервые за десять лет потерять бдительность и снова поддаться женским чарам. Речь шла о Николь Фарнсворт, красавице с черными как смоль волосами. Она приезжала в город несколько месяцев назад, и воспоминания о ней привели Сэма в самое дурное расположение духа.
Упаковывая вещи, Николь Фарнсворт пыталась убедить себя, что вовсе не бежит, а просто переезжает. На самом же деле мысль покинуть Манхэттен пришла ей в голову, как только она окончательно решила расторгнуть помолвку. Но теперь она испытывала не просто волнение, которое обычно ощущает человек, начиная новую жизнь, – она чувствовала сильнейшую тревогу.
Николь закрыла глаза и глубоко вздохнула. Ей не оставалось ничего другого, как только уехать – убраться подальше отсюда – и заняться «самокопанием», которое, как она надеялась, могло внести хоть какую-то ясность в то, что происходило в ее жизни. Но до какой ясности она рассчитывала докопаться, когда прекрасно знала, что от ее действий во многом зависит финансовое положение – и даже свобода – некоторых близких ей людей?
В дверь позвонили, и Николь на всякий случай посмотрела в глазок, чтобы не открывать дверь незнакомцам. Она увидела лицо матери, с которой в эту минуту не хотела встречаться. Мать, как обычно, была безупречно одета (пиджак от Шанель и шерстяные брюки).
Подавив стон, Николь открыла дверь и впустила Мэрианн Фарнсворт в квартиру.
Прежде чем она успела поздороваться, мать разразилась одной из своих типичных тирад:
– Ни одна здравомыслящая женщина не стала бы расторгать помолвку с красивым и очень богатым мужчиной. К тому же вы вместе росли, позволь тебе об этом напомнить. Он и его семья являются партнерами твоего отца по бизнесу. О чем ты только думала, расставаясь с ним?
Николь следом за матерью вошла в комнату и, прислонившись к стене, заявила:
– Я думала о том, что мне не стоит выходить замуж за человека, которого я не люблю.
Мать окинула взглядом комнату, заполненную коробками, которые еще предстояло загрузить в машину. Скрестив руки на груди, она с досадой посмотрела на Николь.
– При чем тут любовь?
Николь не хотела объясняться с матерью на эту тему. Иначе ей пришлось бы копаться в браке родителей. Нет уж, лучше она промолчит. Тихонько вздохнув, Николь подумала, что скоро уедет отсюда… и все образуется.
– Дорогая, такой девушке,
Николь пожала плечами:
– Ты же прекрасно знаешь, что не все члены нашей семьи могут похвастаться здравомыслием.
– Не намекай на сестру, – с упреком проговорила мать.
Она старалась не вспоминать о психической болезни Виктории, словно маниакально-депрессивный психоз был неким позорным клеймом, грозившим испортить репутацию всей семьи.
Однако Николь вовсе не намекала на Викторию, она просто шутила – возможно, не совсем удачно.
– Дорогая, тебе нужно позвонить Тайлеру и уговорить его простить тебя, – продолжала мать.
Николь со вздохом покачала головой:
– Нет, нет и нет.
У Николь имелись более серьезные поводы для беспокойства, чем реакция матери на расторжение ее помолвки. Например, криминальная деятельность отца ее бывшего жениха. Николь подслушала разговор, который тот вел со своим бухгалтером, и теперь не знала, что ей делать с этой информацией. Ее отец, как правильно заметила Мэрианн, являлся деловым партнером компании «Финансовые инвестиции Стентона», так что дело касалось обеих семей. И поэтому ей, Николь, прежде чем действовать, необходимо было все тщательно обдумать и взвесить.
Знал ли отец, что его партнер брал деньги у связанных с мафией компаний и инвестировал их в проекты, на которых обе семьи сколотили свое состояние? Знал ли обо всем этом Тайлер? Пока у нее не было ответов на эти вопросы.
– Эй, Николь! – окликнула ее мать, щелкая пальцами перед лицом дочери. – Ты не слушаешь меня!
– Потому что думаю о гораздо более серьезных вещах. Например – о переезде.
Она надеялась начать новую жизнь, в которой люди будут ценить ее саму, а не ее семейные связи.
Мать вспыхнула от негодования. Возможно, она до сих пор не заметила признаков того, что ее дочь собралась переезжать. А ведь перед ней лежали коробки, упаковочные ленты и одежда в чехлах…
– Николь, одумайся! Вся эта ситуация крайне унизительна для тебя. Не говоря уже о том, что ты не можешь бросить работу. Мать Тайлера баллотируется на пост главы муниципалитета, а ты у нее главный сборщик пожертвований на благотворительные цели. Ты нужна ей.
– Я отправила ей письмо. Моя помощница готова взять на себя все обязанности по сбору пожертвований. Она справится, я уверена.
– Ты рассоришь наши семьи, – не сдавалась Мэрианн.
Николь в очередной раз вздохнула, осознав горькую иронию судьбы. В ранней юности она своими правильными поступками пыталась добиться одобрения или хотя бы внимания со стороны родителей, но безуспешно. И вот теперь, когда ее больше не волновало, что родители думали о ее выборе, цель наконец была достигнута. Мать примчалась к ней, чтобы поговорить о ее жизни. И она даже просила у нее помощи!
– Мама, прекрати! Я же сказала, что не собираюсь возвращаться к Тайлеру. Я его не люблю, и мне давно уже следовало понять это.