Пробуждение тьмы
Шрифт:
Костя надул щеки и скрестил руки на груди.
— А вот сейчас было больно.
— Как же, — тихо фыркнула я.
— Правда. Очень больно.
— Тебе сделаешь больно…
Иногда у меня возникает ощущение, что Костя сделан из чего-то очень прочного.
— У меня ранимая душа, — он невинно захлопал густыми, длинными ресницами.
— И воспаленное самолюбие, — добавила я.
— Ха. Ха. Ха.
Распахнулась дверь в читальный зал, но никто не вошел. Я напряглась и неосознанно схватилась на медальон, спрятанный под футболкой. Прошло несколько
— Приветик, Костик, — кокетливо поздоровалась Виолетта.
Костя ответил ей ленивым кивком. Ему нравилось издеваться над Виолеттой, которая испытывала к нему симпатию. Она часто приглашала его на свидания и так же часто получала отказы. Как странно, ведь должно быть наоборот. Костя красивый, но Виолетта Лазарева как будто сошла с обложки глянцевого журнала, как бы банально это ни звучало. Ей восемнадцать. Она молода и прекрасна. С таким лицом и фигурой она могла бы стать успешной моделью. Но Виолетта — Ловец, и она здесь, в Эхо, пытается подступиться к Косте в тысячный раз.
— Хранитель здесь? — спросила девушка, оглядев зал.
— Как и всегда, — Костя равнодушно пожал плечами. — Как задание?
Виолетта вернула к нему карие глаза и обворожительно улыбнулась. Наверно, она подумала, что сегодня Костя, наконец, перестанет противиться ее чарам, но он проявлял обычную вежливость. В какой-то степени Виолетта выглядела жалко, тем более с такой внешностью… Зачем ей Костя, если у нее есть куча поклонников (я просто уверена в этом)?
— Отлично! — оживлено отозвалась блондинка, провел рукой по шелковистым волосам. Я по-черному завидовала ее шевелюре. Чего только не перепробовала, чтобы добиться такого же блеска. — А как твой рабочий день прошел, Костик?
— Здорово. Веселимся с Женькой
Улыбка сползла с лица Виолетты. Так на нее подействовало мое имя.
— Правда? — ее губы открыто скривились в недоверии. Она старалась не смотреть в мою сторону.
— Правда, — невозмутимо ответил Костя.
Лазарева недолюбливала меня. Это неприязнь возникла буквально на пустом месте без каких-либо на то причин. Она знала Костю дольше меня, и я думаю, что все дело в том, что мне удалось с ним подружиться. И теперь она ненавидела меня из-за этого. Хотя это в принципе глупо. Виолетта не могла иметь настолько заниженное чувство собственного достоинства, чтобы считать меня лучше в плане красоты.
— Сходим вечером в кино? — предложила она, подперев ладонью миниатюрный подбородок
Очередная попытка. Надо отдать ей должное. Она не сдается вот уже очень долгое время. Когда я вошла в состав Службы Доставки, Виолетта уже имела виды на Костю.
Он громко зевнул, крутанулся на стуле и остановился лицом к девушке.
— Нет.
Очередной отказ.
Блондинка, привыкшая к этому короткому ответу, вздохнула и вытянула губы в трубочку, изображая обиду.
— Ты необратимо заражен занудством от Лариной, —
Да. Подкатила к Косте и не забыла поддеть меня.
Я не конфликтный человек, и мне даже жаль Лазареву. И я опущусь до ее уровня, если отвечу на придирки с ее стороны. Но я не собираюсь этого делать.
Костя ослепительно улыбнулся девушке.
— Удачи, Виолетта.
Когда она ушла с поля битвы, потерпев миллионное поражение, я на онемевших ногах повернулась к Богданову.
— Почему бы тебе не дать ей шанс? — сама не верила, что сказала это.
Хоть я испытывала к Виолетте ответную неприязнь (просто не проявляла ее столь активно, как она), я могла понять ее, как девушку. Костя оскорблял ее чувства, что неизбежно вело к разбитому сердцу. Но иногда я ставила наличие сердца у этой блондинки под сомнения, потому что порой она вела себя отнюдь не сердечно.
— Ты серьезно? — удивился Костя.
Я пожала плечами.
— Почему бы и нет.
Он развернулся на стуле в мою сторону, наклонился вперед и стал всматриваться в мои глаза.
— Ты серьезно, — произнес друг утвердительно. — Ну, знаешь, это отстойная идея, — Костя откинулся на спинку стула и принял меланхоличную позу.
— Ты ей нравишься.
— А она мне — нет, — он взял ручку со стола и подбросил ее в воздух. Затем поймал.
— Ты такой жестокий, — я боролась с улыбкой. — Разбиваешь несчастной девушке сердце.
— Она стерва.
— Согласна. Но…
— И у нее нет сердца.
— Спорный вопрос, — возразила я.
Костя внимательно взглянул на меня.
— Виолетта ненавидит тебя, а ты оправдываешь ее.
— Я не оправдываю.
— Оправдываешь. Не спорь.
Я подняла руки в сдающемся жесте. Не люблю спорить.
— Ты слепо веришь в то, что даже у такой ледяной и пустой, как Лазарева, есть что-то настоящее.
— Не преувеличивай. И не будь столь категоричен. Мы не знаем, как она на самом деле.
— Она такая, какая есть.
— Но ты хоть раз задумывался, что она ведет себя так…
— Стервозно, — подсказал Костя.
Я закатила глаза.
— Ведет себя так по какой-то причине? — закончила я.
Он устало вздохнул и встал со стула. Я пошатнулась назад и отступила, так как между нами почти не осталось расстояния. Непривычно мало. Но Костя не шелохнулся. Он набрал в легкие воздух и неуверенно положил ладони на мои плечи. От его прикосновения я напряглась.
— Мне нравится в тебе это, — полушепотом проговорил он.
Я медленно подняла голову и встретилась с аквамариновыми глазами Кости.
— Что? — охрипшим голосом уточнила я.
— Твоя…
Он не успел договорить, потому что мы услышали приближающиеся шаги, а затем в поле нашего зрения попал Роберт Александрович. У него в руках была какая-то папка.
— Почему вы все еще здесь? — поинтересовался он, остановившись у стойки.
Костя убрал руки с моих плеч и сделал шаг назад.
— Мы как раз собирались уходить, — ответил за нас он.