Пробуждение Ваирагии
Шрифт:
— Тогда тебе не стоит рисковать ради меня!
— Не глупи, Гиртан. Ты под моей защитой, я должна провести тебя обратно целым и невредимым.
Дэйше перехватывает копьё руками, направляет наконечник в нашу сторону.
— Твоё слово, светлая.
— Тебе нужен мальчик? — в руках наставницы вспыхивают короткие мечи, возникшие из ниоткуда. — Так попробуй забрать.
Рывок к противнице — Дэйше растворяется в тенях. Сейчас у райкана преимущество, вечером и ночью ваирагия тьмы куда более эффективнее, чем свет. Галамиру сложнее
Здесь, в тенях, когда действует вирадис тьмы — особое состояние третьей ступени тёмной ваирагии — движения противника замедленны, можно обдумать следующее действие, выбрать направление атаки, но и удары не попадут в цель, ибо в тенях райканы и кадиры бесплотны, точно призраки. Из вирадиса нужно выйти, прежде чем атака достигнет цели.
Дэйше обегает полукровку со световыми мечами, атакует древком копья, чтобы оглушить цель, и в последний миг выскальзывает из теней. Стальной противовес на древке обрушивается на затылок галамира. Девушка падает без чувств, световые клинки растворяются в воздухе.
— Теперь ты остался один, — шэхар тянется к мальчику свободной рукой.
Тот в страхе отскакивает назад, выставляет перед собой ладони, заставив Дэйше замереть.
— Я стою в тени Райшенис! — выкрикивает малец.
— Стоишь, — Дэйше кивает. — Тень нашей великой Тёмной Матери распространяется далеко за пределы Райнора, но именно там она плотнее всего, — шэхар протягивает к мальчику ладонь. — Идём со мной. В Райноре тебя никто не тронет.
— Нет, — мальчишка мотает головой, отступает на шаг, всё ещё держа ладони перед собой; опасный малый — видел убийца, на что способен чёрный огонь, да и белый тоже радости ни одному райкану не доставит.
— Прошу тебя по-хорошему, — Дэйше готовится скользнуть в вирадис и оглушить ребёнка.
Он исчез. Мгновенно!
Я тут же закрутился, глядя по сторонам, ожидая удара. И на бесчувственную Эялу отвлекаться нельзя, хоть и хочется проверить, как она. Крови под ней нет — уже хорошо, да и предупреждала она, что не станет тёмный её убивать. Оглушил всего лишь. Но мне от этого не легче.
Проклятье! Где ж Талгас? Почему не отвечает?! И не поищешь его через имя — сейчас уж точно не до медитации!
Не стоять на месте. Постоянно поворачиваюсь то в одну, то в другую сторону, выставив вперёд ладони, готовый в любой миг ударить врага огонём…
Талгас и Одор — два гиганта даже по меркам райканов — стоят друг напротив друга. Тяжёлые двуручные молот и секира в руках тёмных кажутся невесомыми. Талгас полностью закован в доспех из рашеса, у Одора лишь голова и конечности закрыты бронёй, ибо каждый шэхар, сколь бы ни был силён, в первую очередь надеется на скорость и ловкость.
— Ты собираешься со мной драться? — басовитая усмешка Талгаса звучит приглушённо из-под забрала рогатого шлема.
— Всего лишь хочу тебя убить, — Одор усмехается в ответ, качнув секирой в сторону райкана.
— Я стою в тени Райшенис, — напоминает Талгас, надеясь избежать поединка с неожиданным противником;
— Насрать, Талгас, — ехидно скалится Одор. — Мне приказано тебя убить, и я убью!
Воин вздрагивает, услышав кощунственные речи. Чтобы кто-то из тёмных не чтил Райшенис и её заветы? Немыслимо! Разве только…
— Порченый! — выдыхает Талгас и рычит от злости; этот шэхар поддался скверне Даррата — драки не избежать.
— Оооо-о… Дело не в порче, Талгас. Я всегда хотел помериться с тобой силой. Но теперь просто тебя прикончу, — сиплый смех Одора раздаётся из-под глухого шлема; он угрожающе наклоняется, чуть присев.
Туу-ум! — шэхар ринулся к райкану в стремительном рывке, взметнув за собой опавшую хвою и комья земли.
Зваа-анк! — столкнулись секира и молот. Талгас и Одор стоят друг напротив друга, давят на оружие изо всех сил, пытаясь прижать противника к земле, заставить отступить, упасть.
— А ты хорош, — скалится под забралом шлема Талгас. — Жаль! Чтооо-о! Поо-орчее-еныы-ый!
Взревев во всю глотку, райкан бодает врага в голову — раздаётся глухой звон металла. Одора оглушает на миг, и Талгас отбрасывает врага назад мощным тычком древка молота в грудь. Ошеломлённый шэхар отлетает на несколько шагов, пятится, с трудом удерживает равновесие, но вновь срывается с места в атаку. Секира разрывает пространство, оставляя за собой чёрный рваный след. Смертоносное лезвие проносится буквально перед забралом шлема, Талгас еле успевает отскочить, ощутив дыхание ваирагии тьмы, смешанной с силой хаоса. От удара вибрирует воздух, землю взрезает невидимой косой, оставив в ней, точно рваную рану, глубокую борозду.
Чуть не задело! Врагу даже не пришлось переходить в вирадис, он и так резв. Одор, словно услышав размышления райкана, тут же растворяется в тенях.
— Проклятье! — цедит сквозь зубы Талгас, взвалив на плечо молот, придерживая оружие правой рукой; в левый кулак райкан призывает тьму, множеством потоков силы, втягивающихся в латную перчатку.
Талгас закрывает глаза, весь обращаясь в чувство. Сейчас только пространство, пронизанное незримыми нитями тьмы, может подсказать, откуда атакует враг. Нужно быть быстрее, всего на мгновение — этого хватит для сокрушительного удара.
«Сосредоточься!» — Талгас слышит в голове голос отца, словно давно минувшие времена, когда великий Кхарат Найрет тренировал молодого воина, были только вчера. — «Ты должен предвидеть — предугадать удар противника ещё до того, как враг подумает об ударе!»
У вирадиса тьмы есть лишь один недостаток — любой тёмный может почувствовать линию атаки и вовремя среагировать. Только отец обучал Талгаса большему — чувствовать само пространство вирадиса, не находясь в нём. В те времена молодой райкан не понимал, зачем ему может понадобиться это умение. Ведь тёмные не воюют с тёмными, но отец будто знал, что случиться может всякое — что даже незыблемое, неподлежащее сомнению подвержено переменам…