Пробуждение

Валенти Сюзанна

— Эй! — Я подошла, чтобы схватить его, но они впятером сомкнули ряды.

— Держите это счастливое воспоминание в своих головах, — наставляла Ундина.

Мы собиремся улететь в Неверленд прямо сейчас? Потому что я была почти уверена, что для этого нам нужна волшебная пыль.

Я попыталась расслабиться, зная, что это просто особенности Ордена Сирен. И если я принадлежала к нему, то должна была попытаться вписаться в него.

Я снова вызвала в воображении счастливое воспоминание, и группа вокруг меня прижала ладони к моим обнаженным рукам. Один даже прикоснулся к моей щеке.

Сирены придвинулись ближе, начиная улыбаться.

Я поняла, что один из них был светловолосым парнем, который сидел с Максом, и у меня скрутило живот.

— Расскажи нам о своём воспоминании, — сказала девушка, и волна спокойствия омыла мое сердце.

— Я была в городе, выпивала с друзьями, — сказала я, вспомнив, как София выпила все четыре рюмки Диего, прежде чем у кого-либо из нас появилась возможность взять одну. У меня вырвался смешок, и Сирены захихикали вместе со мной.

— Что еще? — спросил друг Макса, казавшийся менее тронутым моим смехом. — Я чувствую в тебе что-то еще, расскажи нам об оставшейся части твоего вечера. — Его глаза были полны надежды, когда он провел пальцами по моему запястью. Мой язык развязался под его влиянием, и я почувствовала, что меня уносит к более поздним событиям того вечера. — Я видела профессора Ориона.

Одна девушка ахнула, а затем широко улыбнулась, держась за мою руку.

Я нахмурилась, но блондин сжал мою плоть, волна их силы призывала меня продолжать, и мои слова продолжали течь.

— Он был зол…он такой горячий, когда злится.

Кто-то из группы застонал, и Ундина внезапно захлопала в ладоши.

— Достаточно. Сегодня мы не будем заниматься похотью.

Все отпустили меня, и реальность того, что я только что сказала, обрушилась на меня. Мои щеки запылали, когда сирены унеслись прочь, и я раздраженно выдохнула, глядя на друга Макса.

Затем повернулась к Тори, но обнаружила, что она все еще очарована своей группой, и почти видела, как они питаются каждой счастливой историей, которую она рассказывала.

Ундина разделила остальных Сирен на группы, и они начали рассказывать о счастливых воспоминаниях, в то время как их одноклассники упивались силой своих эмоций. Макс лег на траву, обхватив голову руками, явно не заинтересованный в участии.

Профессор подошла ко мне, одарив извиняющейся улыбкой.

— Ты должна держать себя в руках, Дарси. Ты можешь создавать щиты и контролировать, к каким эмоциям Сирены могут получить доступ. — Она погладила меня по руке, наклонившись ближе. — Орион у тебя на уме, да? — Она подтолкнула меня локтем, и я кивнула, вспомнив, как иногда он заставлял меня чувствовать его доминирующую ауру. Когда я чвствовала себя совершенно беспомощной, и в то же время мне хотелось протянуть руку и почувствовать прикосновение его щетины к своим рукам, провести пальцами по шее сзади и прижаться губами к его губам. Он был чертовски устрашающим, но в нем было и что-то такое, что просто…втянуло меня в это дело. И я, может быть, раз или два мечтала о том, чтобы быть распростертой на его столе под всей остротой его ярости.

Профессор Ундина вздохнула, и я отпрянула от нее, осознав, что она сделала.

— Эй, — огрызнулась я в ярости.

«Почему все гонятся за этими эмоциями?!

И почему меня вообще возбуждает более горячий, младший кузен лорда Волдеморта?»

— Извини, — сказала она, но улыбка, растянувшаяся на ее губах, сказала

мне, что на самом деле она не этого имела в виду.

Пиявки. Все они. В некотором смысле, мне эта сила не нравилась больше, чем вампирская.

Но по крайней мере, с ними они брали только магию, Сирены могли срывать с моих губ мои самые мрачные мысли и питаться моими чувствами к ним, одновременно истощая мою силу.

Макс внезапно набросился на Ундину сзади, схватив ее за плечи. Она испуганно пискнула, и Макс остро улыбнулся, держа ее за руки, чтобы впитать ее испуганную реакцию.

— Мы не занимаемся страхом, Ригель, — прорычала она, вскидывая руку, так что порыв воздуха оттолкнул его от нее. Она ушла, проверяя, как там другие ученики, а Макс побежал за парой девушек, выглядев так, будто он еще не закончил играть в игры.

Я немного расслабилась, когда заметила, что Тори идет, чтобы присоединиться ко мне, задаваясь вопросом, можем ли мы каким-то образом отказаться от этого занятия, прежде чем мои мысли об Орионе будут предложены как конфеты.

— Я не Сирена, — объявила она, выглядя такой же взбешенной, как и я, когда подошла. Я кивнула в знак согласия, а затем заметила, что Макс наблюдает за нами, стоя с блондином и несколькими симпатичными девушками. Он пристально смотрел на нас несколько напряженных секунд, затем повернулся к своим друзьям и заговорил тихим голосом.

— Мне не нравится, как это выглядит, — прошептала Тори, хмуро глядя на них.

— Может быть, Ундина просто позволит нам пропустить остальную часть занятия? — с надеждой предположила я. — Очевидно, что мы не являемся частью этого Ордена.

Тори твердо кивнула.

— Мне не нравится обнимать людей, не говоря уже о том, чтобы говорить по душам.

Прежде чем мы смогли обсудить эту тему с Ундиной, она разделила группы и собрала всех на берегу озера. Сняла рубашку, и я озадаченно уставилась на нее, наклонившись ближе к Тори.

— Все Ордены раздевается перед тем, как обратиться?

Она фыркнула от смеха.

— Очевидно.

Она рассказала мне о драконьей форме Дариуса и о том, как он раздевался перед ней, прежде чем выпрыгнуть из окна. Все в «Зодиаке», казалось, были уверены в себе и готовы раздеться в любой момент. Но я просто не могла представить себя делающей что-то подобное, независимо от того, частью какого Ордена была.

Когда Ундина бросила свою рубашку на землю, мои брови приподнялись при виде того, как ее кожа покрылась рябью и изменилась. Темно-красные чешуйки блестели на ее плоти, веером расходясь по всему телу, мерцая, как масло, в туманном солнечном свете. Они доходили ей до подбородка и не шли дальше, так что она казалась завернутой в облегающий костюм, сшитый из сказки о русалке. Она побежала к озеру, ныряя в него и исчезая под волнами с невероятной грацией.

— Я туда не пойду, — объявила Тори, и я кивнула, когда мы отошли от берега и глубокой воды.

Остальные ученики последовали за ними, их чешуя была самых разных цветов — от насыщенных розовых до серо-голубых и темно-зеленых. Я с удивлением смотрела, как почти все они прыгнули в воду, и ни один не вернулся на поверхность.

Мое сердце остановилось, когда я увидела Макса, оставшегося на берегу со своими друзьями, без рубашки и с широкой грудью, мерцающей темно-синей чешуей. В голову пришла фантазия, наполненная Акваменом, и я поймала себя на этом, прежде чем она вышла из-под контроля.