Пробуждение
Шрифт:
— Ты была вирусологом?
— Да, довольно талантливым для своего времени. Наверное, поэтому никто так и не узнал о моем существовании, — усмехнулась Кайлин. — Я пыталась найти лекарство от Вереллея. В то время теория о неспособности вируса переживать низкие температуры имела большой успех. И я создала вирус, который заставлял клетки вырабатывать специфический белок, угнетая их активность и вводя в спячку под действием отрицательной температуры. Я создала вирус, но не смогла разрешить одну проблему: частицы были неустойчивы в организме и не могли проникать в ткани мозга. И тогда мой брат помог мне. Он создал носитель, который доставлял вирусную частицу к клеткам, обходя иммунную защиту и подбирая
Кайлин засмеялась:
— Но их ожидал сюрприз. Я не знала, как предотвратить данный процесс. Я не понимала, почему развивается стабильный иммунный ответ, ведь после криогенезации вирус должен был выводиться из организма, а иммунная реакция должна была носить кратковременный характер. За день до моей смерти ко мне пришел брат. Он-то и раскрыл мне секрет этого явления. Часть СаКаРа, та, что создал он, по неизвестным ему причинам оставалась в клетках головного мозга, периодически проникая в кровь. Эта часть вируса вызывала стойкий иммунный ответ. "Они не смогут оживлять дважды", — смеялась я тогда. Но ему не было смешно, потому что он знал другую правду. Любую наночастицу можно запрограммировать, добавив к ней другой элемент, что-то вроде другого вируса, сообщающего ей нужные свойства и наделяющего способностью воспринимать внешние сигналы. И этой кодировкой, этой последовательностью он поделился со мной.
— Ты знаешь, что такое "нестабильность"? — тихо спросил Гийон.
— Не знаю. В книжке написано, что это состояние развивается из-за неадекватной реакции организма на носительство вируса.
— Там много чего написано. И ни слова о тебе и твоем брате, так же как и о двух составных частях СаКаРа. Ты понимаешь, что они могут только за знание этого секрета убить тебя?
— Они сами не знают, чего хотят. Они расспрашивали меня о кодировках, о последних разработках Саши. Они словно слепцы, идущие на ощупь и не имеющие адекватного представления о реальном положении вещей.
— Ты понимаешь, какую тайну хранишь? Не знаю, как они вообще выпустили тебя, ведь об этих разработках ничего не известно…
— Думаю, они знали, что я стану помалкивать. А в противном случае меня можно с легкостью убрать со сцены, признав нестабильной.
— Ты говоришь, что вместе с тобой и братом работали еще пять человек.
— Да. Женю ты уже видел. Он вирусолог, как и я.
— Мне нужны имена каждого из оставшихся.
Кайлин
— Думаешь, здесь будет нить?
— Я просчитываю все варианты.
— Но тех девушек я не знала.
— Маловероятно, чтобы среди пробужденных всего города убийца выбрал именно твою бывшую коллегу. Конечно, бывают и случайности, но что-то мне подсказывает, что это дело как-то связано с тобой.
— Ты ведь работаешь на Цемеи?
— Откуда тебе это известно?
— Он приходил ко мне в Центр. У него такие же красные глаза, как у тебя. Он сказал, что мой дар окажет неоценимую помощь в твоих расследованиях. Уже тогда я заподозрила, что мой дар — это только предлог для работы со мной. Когда я встретилась с Маркусом и поняла, что вам ничего обо мне неизвестно, дело приняло новый оборот. С одной стороны — Центр, которому нужны кодировки. С другой — Цемеи, как представитель Закона. И я посередине. Я все надеюсь, что эти кодировки никогда не всплывут. Это оружие, Гийон. Какая разница, в чьи руки оно попадет?
— Сделанного не воротишь. Разница в том, что Центр ведет свою собственную игру по неизвестным правилам. И Закон, судя по всему, их не колышет.
— Как Цемеи нашел меня?
— У него есть свой информатор в Центре. Тот капнул, что тебя следует быстро у них забрать.
— Ты доверяешь Старко?
— Как самому себе.
— Слишком уверенно, Гийон, ты говоришь об этом.
— Ты доверяла своему брату?
— Да, конечно.
— А я верю своему отцу.
— Что-о-о?
— Старко — мой отец, Кайлин.
Кайлин отстранилась от него и прищурила глаза:
— Старко Цемеи — твой отец?
— Да.
— И ты молчал?!
— Вообще-то, я взял фамилию матери, чтобы не трубить об этом по всему Свету.
— Да все, наверняка, и так в курсе!
— Ну, — пожал плечами Гийон.
— То есть, тот процесс, что они устроили, тебе ничем не грозил?
— Ну, степени власти я бы мог лишиться.
— Но, Маркус сказал, что тебя вообще звания лишат!
— Он погорячился.
— Вот, скотина!
— Значит, если бы ты знала, что Старко — мой отец, не стала бы меня выгораживать?
Кайлин отвернулась от него и сложила руки на груди.
— Да, черт с ним, — усмехнулся Гийон и притянул ее к себе. — Смотреть, как ты пытаешься спасти меня, было очень приятно.
— Я хочу вступить в контакт с Мариной.
— И речи быть не может.
— Я могу увидеть лицо убийцы или понять мотив. Такой шанс нельзя упускать.
— Я сказал "нет".
— Того, что было, больше не повторится.
— Где гарантии?
— Я просто чувствую.
— Никаких контактов, пока не поработаешь с Нистеном и не научишься это контролировать.
— На это могут уйти годы, Гийон.
— Ничего не поделаешь.
— В таком случае, я не стану работать с ним вообще, — отрезала Кайлин.
Гийон почувствовал, как кровь начинает закипать в его жилах. Она опять начинала все с начала. Как с ней можно говорить, если любая из его просьб непременно обращается в протест? Гийон промолчал и задумался. Может, это он не подобрал правильный подход? Ей нельзя приказать. Ей нельзя ничего навязать. Ее можно только попросить. Но, как попросить, чтобы она обязательно согласилась?
Гийон зарылся носом в ее волосы, вдыхая их чудесный аромат.
— Ты не заставишь меня, — ответила она.
— А я и не собирался. Неудобно перед Нистеном. Я выдернул его из дома только ради того, чтобы он с тобой поговорил.
— Из дома? А как ты его вообще нашел?
— Пришлось обзвонить человек двадцать, чтобы найти его номер, а потом долго убеждать, что твой дар особенный и достаточно редкий.
— И как он согласился на это?
— Я сказал, что ты — пробужденная.