Пробуждение
Шрифт:
Сердце Йаати ошалело ёкнуло, — больше всего на свете он сейчас боялся потерять Шу. Он вновь быстро соскользнул по перилам и помчался вперед, — но воздух вокруг словно загустел, и он плыл в нем медленно-медленно… и даже удивленно моргнул, увидев совсем рядом низкий, — всего чуть выше головы, — мрачный сырой туннель подворотни.
Торопливо проскочив его, он вылетел в грязный сумрачный двор, заваленный мусором и со всех сторон окруженный закопченными грязными фасадами. Его почти целиком заполняли темно-красные и темно-зеленые облезлые морские контейнеры, непонятно как сюда попавшие, — и Шу стоял у щели между ними.
— Сюда! Быстрее!..
Вслед за ним Йаати нырнул в тесную щель, увязая в грязи. Бежать здесь уже не получалось, — слишком тесно, и он едва ли не боком торопливо пробирался вперед. Щель казалась
Добравшись до конца, Йаати едва ли не взвыл, увидев, что это лишь поворот, и впереди новая щель между контейнеров, ещё более узкая. Выбора, однако, не было, и он пополз по ней, щурясь и невольно зажимая уши, — они, казалось, вот-вот лопнут от непрерывного грома.
Наконец, он выбрался на тесный бетонный пятачок среди контейнеров. В нем зиял квадратный отверстый люк, — Шу сиганул в него и сразу исчез.
Йаати осторожно заглянул вниз, — тесная квадратная шахта, коричневые крашеные стены, угол и цементный пол какой-то комнаты, залитой теплым желтым светом. Никакой лестницы, — а высота, минимум, метра четыре. Вот только выбора у него не было, — и он тоже солдатиком сиганул в люк. С замирающим сердцем полетел вниз, в ослепительной вспышке боли треснулся об пол… и проснулся.
Йаати рывком вскинулся и сел, очумело оглядываясь. Реальность вокруг мало чем отличалась от кошмарного сна, — она словно шла волнами, иногда распадаясь в набор бессмысленных радужных пятен. Многоголосый воющий хор тоже то отступал, то накатывал волнами, — Йаати не слышал его, он возникал где-то в его голове. Даже своё собственное тело он ощущал сейчас как-то неясно, — его обдавало то жаром, то холодом, иногда оно вовсе словно пропадало, иногда Йаати казалось, что его трогают сотни невидимых рук. Ко всему этому добавлялись мощные волны какого-то беспричинного, физиологического ужаса, — впрочем, не совсем, наверное, беспричинного: его сердце то начинало бешено биться, то на секунду замирало вовсе, мышцы беспорядочно подергивались, а голова бессовестно кружилась. В довершение всего, его ещё и тошнило, так что Йаати не сразу даже понял, что смотрит в такие же очумелые, испуганные глаза Шу. Свет мигал, пригасая и загораясь снова, постель под ним содрогалась в волнах наплывавшего сразу отовсюду гула.
Йаати совсем не понимал, что происходит, — но сейчас он был так потрясен, так испуган, что мир вокруг него… раскрылся. Он увидел окруживший Цитадель колоссальный, вдвое выше её, вал бурлящей водянистой мглы. В нем двигались чудовищные тени, — вроде бы человеческие, но по размеру подобные облакам. Они кричали, — беззвучно, но так, что на Йаати находили волны ужаса, и даже воздух вокруг вспыхивал жидкими пленками тающего электрического огня.
Над башнями Цитадели пылали три яростных сине-зеленых солнца, из них били уже беспрерывные желто-голубые лучи, — они скользили по стене жидкой мглы, оставляя на ней сплошные полосы ядовитого, желто-зеленого огня, — но этим всё и ограничивалось. Даже этим орудиям явно не хватало мощности, — но и мгла, бурля и колыхаясь, вроде бы не приближалась к ним. Но из неё летели беззвучные, чудовищные крики, от которых вся Цитадель содрогалась, и Йаати понял, что через несколько минут такой атаки она просто развалится, — или в ней откажут все системы, и тогда эта зыбкая мгла доберется до них. Он вспомнил скользящие в ней искаженные тени людей, и передернулся: теперь он понимал, что есть вещи намного, намного хуже любой, даже самой мучительной смерти…
— Что… что это? — испуганно спросил Шу. Воздух между ними вдруг вспыхнул и свернулся на секунду трескучей электрической змеей. Йаати показалось, что воздух там начал выгибаться страшным пузырем переноса… но пузырь тут же исчез: похоже, что защитное поле работало… пока что.
— Местные пришли. Огромные… — его снова накрыло волной радужного ужаса, и он всплыл лишь через несколько мгновений. — Щит вроде как держит, но пушки не справляются.
Шу диковато взглянул на него, — вероятно, стараясь понять, не бредит ли он, — но переспрашивать не стал. Быстро скатился с постели, плюхнулся на четвереньки, — верно, его тоже накрыло, — поднялся, помотал головой… Побрел к стоявшему в казарме терминалу с прицепленным к нему «взломщиком»
Йаати сжал зубы, — в конце концов, он не девчонка, — и побрел вслед за Шу, сам не вполне понимая, зачем, — помочь ему он точно ничем не смог бы…
Вспыхнувший электрическим огнем воздух опалил бедро, и Йаати взвыл от боли, хватаясь за него. Ему сразу же очень наглядно представилось, что с ним будет, вспыхни это пламя прямо у него в груди… но Шу даже не оглянулся на крик: вероятно, и его сейчас накрыло волной радужного шума. Вот так сдохнешь, — и никто не заметит, мрачно подумал Йаати. Ну да и раньше с этим было не особенно лучше: отдай он внезапно концы, — и никого, кроме родителей и пары друзей это никак не огорчило бы, напротив…
Шу, между тем, добрел до терминала и склонился над ним. К крайнему удивлению Йаати, терминал работал. По крайней мере экраны с непонятным узором горели, лишь иногда шли волнами, когда мигал свет. Похоже, что вся эта фигня действует больше на нас, отстраненно подумал Йаати, и большая часть всех этих ужасов нам сейчас просто кажется…
Бедро, однако, дико жгло, и, взглянув на него наконец, Йаати увидел замысловато-ветвистый, словно морозный узор, ожог. Ярко-красный, — но, к счастью, без волдырей. Болело, однако, просто изумительно, и Йаати передернулся. Это уж точно ему не померещилось. И, когда его вновь окунуло в вопящую радужную пустоту, он не на шутку уже испугался: сейчас ему казалось, что он тонет в ней, нет, даже хуже: что его, само его сознание, злобно разрывают на части… некие формы, которые даже сейчас оставались за пределом его зрения. Наверное, и к лучшему, потому что здесь, в этом вывернутом наизнанку мире, образы были совершенно реальны, и контакт с некоторыми кончился бы для него примерно так же, как контакт с асфальтом при падении с сорокового этажа. Тем не менее, он вынырнул и в этот раз, увидев склонившегося над пультом Шу. Тот опять ничего не заметил, и Йаати подумал, что эти странные… провалы как-то больше льнут к нему, — должно быть, в силу его странной способности смотреть в разные места, и даже самому проваливаться в них. Ладно, хоть какая-то польза от него…
Он не представлял, правда, что с ним стало бы, провались он в эту радужную бездну ещё раз… но тут откуда-то снизу докатился мощный гул, на сей раз, совершенно реальный: под босыми ногами Йаати завибрировал пол. Мир вокруг него опять треснул, как стекло, и он увидел, как над Цитаделью поднимается шпиль бело-зеленого огня. Словно разбившись о небо, он развернулся звездообразным зонтиком, вывернулся наизнанку и начал превращаться в пылающий огненный шар, — точно такой же, какие поднимались над башнями Цитадели, но намного, намного больший. Шар рос, набухая всё больше, — и вдруг из него ударил толстый белый луч, похожий на поток жидкого солнца. Очевидно, это был главный калибр Цитадели, и результат оказался впечатляющий: луч буквально вспорол стену водянистой мглы, превращая её в сплошное море огня. И двинулся дальше, по кругу, оставляя за собой клокочущую массу пламени и ядовитого даже на вид зеленовато-коричневого дыма. Чудовищные тени шарахнулись в глубину водянистого моря… и Йаати вдруг понял, что стало очень тихо. Свет горел ровно, ничего не мерцало и не жужжало в голове, и не вышибало его нафиг из привычной реальности. Тело тоже подчинялось идеально, его больше не трясло, не обжигало, не морозило. Болел только ожог на бедре, — но болел радостно и мощно.
Йаати поморгал, стараясь окончательно вернуться в реальность, потом взглянул на Шу. Тот выпрямился и тоже повернулся к нему. Лицо у него было испуганное, — но уже не активно. Йаати понял, что опасность миновала. Пока что.
— Что это было? — спросил он. Пол под ним снова задрожал: до Цитадели докатилась ударная волна. Йаати навострил уши, но сюда, внутрь, не проникло ни звука, хотя грохот снаружи стоял, должно быть, чудовищный.
— Главный калибр, — ответил Шу. — Вчера я забыл его разблокировать, — и в итоге мы едва не сдохли. А что это было-то? Там, снаружи?