Пробуждение
Шрифт:
Между тем, шла тварь прямо к дому, и Йаати словно вихрем вынесло из гостиной. Как-то вдруг он осознал, что стоит за дверью спальни, сжимая в дрожащих руках занесенный над головой стул. Дверь гостиной скрипнула, цокающие, острые шаги стремительно приближались. Тварь знала, что он здесь, и, несомненно, собиралась…
В глазах у Йаати потемнело, и он, наверное, потерял бы сознание… но просто не успел. Его обдало волной горького, неживого запаха, — и тут же тварь вошла в спальню.
Увидев пустую постель, она замерла на мгновение… а потом Йаати изо всех сил обрушил на неё стул. Он ударил по голому черепу с мерзким костяным
Йаати крутанулся на пятке, отчаянно высматривая нож. В углу, за старым креслом, он вдруг заметил груду одежды, — своей собственной, — и бросился туда. Он не знал, что собирается делать… но рядом с ней лежал его пистолет!
Йаати схватил его и повернулся… и тут же сердце едва не выскочило у него из глотки. Кошмарная скелетообразная тварь стояла прямо за ним, разведя руки в стороны, словно приглашая поиграть. Клюв её приоткрылся, изнутри выскользнул бледно-фиолетовый хоботок, — Йаати постарался не думать, для чего он предназначен. Пустые глазницы смотрели на него, словно дула двустволки, — и, вскинув пистолет двумя руками, он нажал на спуск.
Из какой бы преисподней не вышло это существо, бессмертным оно всё же не было: пуля пробила в его черепе дыру, странно похожую на пустой третий глаз, и тварь, завалившись назад, рухнула с костяным стуком. Над ней повисло желто-зеленое облачко — остатки того, что заменяло ей мозги. В нос Йаати ударила невыносимая вонь, непохожая на всё, что он чувствовал прежде, но даже зажать его он не мог: «двупал» сунулся в двери гостиной, и он снова нажал на курок.
Бах! Пистолет вновь ударил в руку, тварь снесло. Но на её месте тут же возникла другая, и Йаати вновь нажал на спуск. Бах! Бах! Бах! Он стрелял снова и снова, — но «двупалы» появлялись вновь и вновь, словно в каком-то страшном сне. Проем двери вынуждал их нападать по одному, и Йаати отчаянно гадал, что же кончится раньше — твари во дворе или патроны в обойме.
Ему повезло — «двупалы» закончились раньше. Несколько секунд он, прищурившись, смотрел на проем двери сквозь пороховой дым, но в нем никто больше не появился.
В голове у Йаати вдруг словно что-то щелкнуло. Стараясь не смотреть на упавшую тварь (на локтях у неё отчетливо виднелись шарниры, словно у робота, а по животу тянулись два ряда каких-то небольших отверстий) он торопливо оделся, и, перешагнув через неё, вышел во двор. Там лежала целая дюжина «двупалов», живописно разбросанная пулями. Йаати не мог поверить, что устроил всё это побоище: казалось, это сделал кто-то другой.
Прыгая между ними, он вылетел за ворота… и замер, осматриваясь. Тут было что-то вроде дачного поселка, к счастью, пустого — он не видел ни единой души. Цитадель возвышалась на севере, почти такая же огромная, какой он увидел её в первый раз. Тем не менее, он понятия не имел, куда идти. Дорога заманчиво убегала к закату, — совсем не в ту сторону, и идти по ней явно не стоило. Надо было найти какую-то точку, чтобы осмотреться с высоты, и Йаати вновь крутанулся, оглядываясь. На западе был сплошной лес, — но на востоке, за полем, виднелось что-то вроде фабрики — с толстенной трубой, — и он помчался в ту сторону.
Довольно быстро Йаати осознал, что видит не завод, а большую ферму, а то, что он сначала принял за трубу, оказалось чем-то вроде силосной башни. Явно ниже окружающих поле деревьев, и он замер,
Мысли прыгали с лихорадочной быстротой. Вокруг не было видно больше ничего, на что он мог бы залезть и осмотреться. Но он, наверное, мог… ну да!..
Йаати быстро сел в траву, скрестив ноги. Он не представлял, как «выйти из себя» без того странного бело-фиолетового фонаря… и замер, не дыша, стараясь вспомнить это странное, щекочущее ощущение…
И вдруг понял, что смотрит на себя откуда-то сверху.
Радоваться тому, что это получилось, Йаати не стал: сейчас он действовал инстинктивно, совершенно бездумно. Он швырнул «точку обзора» на сотню метров вверх, ошалело осматриваясь. На востоке лежал город, к северу от него чернела вторая, трехрогая башня, — до неё было километра три. Река блестела в паре километров к югу. На западе был бесконечный лес и какие-то поселки; похоже, пока он валялся без сознания, его как-то перевезли почти в то место, откуда он начинал.
Обмахнув взглядом горизонт, Йаати посмотрел вниз. Он отчетливо видел себя, — отсюда его сидящая фигурка казалась очень маленькой, — и поселок, из которого сбежал. За ним лежала ещё одна ферма, — и вот там он заметил несколько отвратительных карликов и десятки похожих на них ирреальных тварей. Все они быстро направлялись к нему, и Йаати торопливо вскочил, испуганно глядя на запад уже своими обычными глазами. В них било низко стоящее солнце, так что там ничего не получалось разглядеть.
До тварей оставался где-то километр, и они явно не могли видеть его за домами. Но долго бы это не продлилось — и Йаати, как мог быстро, побежал на восток, в лес.
Он очень боялся, что у него в очередной раз «выбьет» сознание, — но ничего такого, к его счастью, не случилось. Он мчался напролом, словно лось, прыгая через валежины, и даже ни разу не споткнулся. Наконец, он вылетел на широкую грунтовую дорогу — и помчался по ней. Она упиралась в бетонный забор с ржавыми железными воротами, — но рядом с ними были сложены какие-то блоки. Йаати быстро вскарабкался по ним и спрыгнул в огромный пустой двор, очевидно, какого-то недостроенного завода. Дальше, за забором, уже стояли городские здания, — а в него было врезано здание, похожее на недостроенный цех, пустой бетонный остов без окон. Наскоро осмотревшись, Йаати помчался к нему, — но ржавый железный лист под ногами вдруг повернулся, и он камнем полетел куда-то вниз.
Сердце Йаати замерло, — но испугаться он просто не успел, шумно свалившись в ледяную воду. Высота, к его счастью, оказалась небольшой, — всего метра три, глубина тоже, — примерно по пояс. Он встал и осмотрелся.
Сначала ему показалось, что он свалился в ловушку, устроенную тварями, но тут было что-то вроде затопленного кабельного туннеля, — он провалился в плохо закрытый люк. Туннель вел прямо к цеху, и он побрел по нему, проклиная про себя холодную воду. Свет здесь, конечно, не горел, — но впереди что-то смутно, призрачно белело. Оттенок был не похож на красно-золотой свет заката, и сразу не понравился Йаати, — в нем было что-то неестественное. Вот только выбора у него не имелось, и он просто шел и шел вперед, чувствуя всё более сильную вонь. Казалось, что в подвале впереди свалены огромные кучи навоза, и это очень ему не понравилось, — там явно обитало нечто живое.