Пробужденные фурии
Шрифт:
Бывшего посланника.
Ага, спасибо.
– Неплохо, – сказал я ровным тоном. – Тогда лучше пойду и поговорю с ним.
– Ага, – выдавила Ядвига с каменным лицом. – Попроси его взломать черный ход.
Взрыв смеха, громогласный в замкнутом пространстве. На мое лицо заползла нежеланная улыбка.
– Засранцы.
Не
– Микки? – ее голос показался слабым и заржавевшим.
Я повернулся к кровати. Поймал краем глаза ядовитый взгляд, который метнул в меня Орр. Наклонился к ней.
– Да, Сильви. Я здесь.
– Над чем вы смеетесь?
Я покачал головой.
– Очень хороший вопрос.
Она схватилась за мою руку с той же силой, что и в ночь на стоянке Оиси. Я приготовился к тому, что она могла сказать дальше. Но она просто дрожала и смотрела на собственные пальцы, вцепившиеся в рукав моей куртки.
– Я, – пробормотала она. – Оно меня знало. Оно. Как старый друг. Как…
– Отстань от нее, Микки, – Орр попытался меня оттеснить, но хватка Сильви оказалась упрямей. Она непонимающе уставилась на него.
– Что происходит? – с мольбой спросила она.
Я бросил взгляд исподлобья на великана.
– Ты ей расскажешь?
Глава тринадцатая
Ночь упала на Драву обрывками заснеженного мрака, легла, как истлевшее одеяло, на сгрудившиеся баббл-тенты базы и высокие угловатые руины самого города. С ветром пришел и ушел фронт микрометели, неся с собой толстые плюхи снега, что замазывали лицо и лезли за шиворот, а потом уносились, истончаясь почти до пустоты, и снова возвращались танцевать в воронках света, идущего от ламп Ангьера. Видимость колебалась, то падала до пятидесяти метров, то расчищалась, то опять падала. Погода, чтобы носа не казать из дома.
Присев в тени забытого грузового контейнера в конце верфи, я на миг задумался, что поделывает второй Ковач, в Нечистой. Как и у меня, у него стандартная
Ты этого не знаешь, ты не знаешь, кто он…
Ага, конечно.
Слушай, где, по-твоему, якудза надыбают лишнюю копию личности бывшего чрезвычайного посланника? И на хрена им рисковать? Под всем напускным закосом под предков со Старой Земли они всего лишь бандиты. И они не могут…
Ага, конечно.
С этим зудом живем мы все – цена современности. А что, если? Что, если в какой-то безымянный момент жизни тебя скопировали. Что, если ты хранишься в брюхе какого-нибудь компьютера, где обитаешь в бог знает какой параллельной виртуальной реальности или просто спишь, ожидая, когда тебя выпустят в реальный мир.
Или уже выпустили, и теперь ты где-то там. Живешь. Это видишь в эксперии, об этом слышишь в городских легендах о друзьях друзей – которые по какой-нибудь случайной компьютерной ошибке встретили сами себя в виртуальности или – реже – в реальности. Или страшилки про заговоры в духе Лазло об армейских множественных облачениях. Слышишь и экзистенциальные мурашки бегут по коже. И однажды тебе рассказывают такую правдоподобную историю, что можно и поверить.
Однажды я встретил и убил человека с двумя оболочками.
Однажды я встретил самого себя, и кончилось это плохо.
Я не торопился повторять.
И мне без того хватало поводов для беспокойства.
В пятидесяти метрах дальше по доку среди метели темнел «Рассвет Дайкоку». Он был больше «Пушек для Гевары» – судя по виду, бывший торговый ховер, расконсервированный и переделанный под нужды деКома. Судно излучало старомодную помпезность. Свет уютно горел в иллюминаторах и скапливался в холодные белые и красные созвездия на надстройке. Недавно на трапах плыли целеустремленные ручейки силуэтов отбывающих деКомовцев и горел свет у пирсов погрузки, но теперь люки были закрыты, а ховерлодер стоял, одинокий, на ветрах ночи Нового Хока.
Конец ознакомительного фрагмента.