Пробуждённые
Шрифт:
– Ну, а где алкоголь там и бабы, – неустанно повторяла мать Тамары. – Сама проходила.
Поэтому молодой муж Тамары был откровенно не нужен. А тем более его ребёнок.
Все эти соображения аккуратно были выложены врачу под сладким соусом, типа «девочка ошиблась».
– Я вас, конечно, понимаю. Но помочь вам не смогу, – заявила врач после осмотра. – Срок очень большой. Да и вмешиваться в чужую личную жизнь, я тоже считаю неправильным. Я имею в виду ребёнка.
«Дочка у вас на поводке видимо уже привыкла сидеть», – этих слов врач, конечно, вслух не произнесла.
***
– Ну что же вы, мамочка, держите себя в руках! – врачи в родильном зале сторожили пациентку.
– Все
– Что же никто не предупреждает заранее, что в родах такая адская боль!?
– Так если бы все знали, наверное, половина отказались бы рожать, – врач по-доброму усмехнулась.
Роды растянулись на трое суток. Схватки то начинались, то прекращались. По итогу третьих суток у ребёнка перестало прослушиваться сердцебиение. И врачи забили тревогу, стали стимулировать роды.
Ребёнок родился с обвитой вокруг шеи пуповиной. Стимуляция дыхания, обычно проводимая для того чтобы ребёнок сделал первых вздох, не сработала. Лица врачей были встревоженно-настороженные. Смерть младенца не была выгодна никому, более того, она портила статистику клинике.
Ребёнка положили и стали заниматься матерью.
– Что с ребёнком? Почему он не кричит? Ответьте мне сейчас же!
– Тише, тише, все нормально. Все необходимое мы делаем. Не волнуйтесь.
Тамара понимала, что происходит, что-то не правильное. И её обманывают врачи. Крика ребёнка она не слышала. «Может галлюцинации?» – решила она. Лица врачей ей тоже показались встревоженными.
– Обморок! Скорее! Ещё её не хватало потерять!
Началась суета, в которой было не до ребёнка…
***
…Приятное ощущение полёта! Лёгкость… Как будто одновременно закончились тревога, боль и чужие руки больше не сжимают. И тянет куда-то вверх. Очутившись где-то в облаках, ребёнок ухватился за какую-то опору и подтянулся вверх. Как если бы ребёнок ухватился за край стола и, вставая, подтянулся и посмотрел: а что же на нем?
Взору предстали три человека. Один, с длинной бородой, стоял посередине и молча выслушивал того, кто говорил справа от него (борода у того была короткая). Слева стоял юноша со склонённой головой и тоже молчал.
– Может хватит уже? Было столько трудностей, борьбы. Зачем ещё?
Голос говорящего был настойчивым, а высказывания рассудительными и аргументированными. Однако его пламенные речи остались без внимания.
– Нет, – ответил тот. – У неё есть ещё задача.
На этот раз ребёнка охватило чувство падения. Очень стремительного, но бережного… На потолке рамки из которых исходит яркий свет. Слепило глаза. Он хотел крикнуть, дескать: «что-так-ярко-то светит». Однако вместо этого услышал свой собственный крик – крик младенца! «Ну вот! Снова я ребёнок!» – понял он. Дальше – провал. Как будто заблокировали возможность проявлять себя «как взрослый человек». Пришлось смириться, что тело снова начнёт своё развитие с младенца. Пришлось смириться, и не смотря на здравое сознание, ты ограничен в выборе действий,и придётся играть роль, соответствующую твоему возрастному периоду: сосать грудь, чтобы поесть, учиться ходить, говорить, и вообще подчинить своё новое тело себе, своему разуму, который никак не вмещался и не соответствовал нынешнему телу. Про таких детей говорят: зрелый человек в теле ребенка. Смирение стало первой задачей новорождённого.
– О, Господи! Она очнулась! Ваша девочка очнулась! – услышав детский крик, врачи бросились к ребёнку, позабыв о роженице.
– Неужели! Сколько времени?
– Восемь минут? Не может быть! Неужели ожила? Чудеса…
– Теперь только непонятно, что с мозгом… До пяти минут допускается проводить реанимационные действия… Потом мозг умирает.
Выписывали
– Боже мой! А это что? – возмутилась она.
На голове у ребенка красовалась огромная гематома неизвестного происхождения.
Так Тамару и девочку оставили в клинике.
Прошёл месяц. Тамара исхудала от казённых харчей. Нервотрёпка, обход по часам и казённая кровать утомили её необычайно. Ребёнок в весе не прибавлял. И бабушка взяла на себя смелость забрать под расписку дочь и внучку домой.
– Что же вы делаете? Вы так рискуете здоровьем ребёнка, забирая её домой. Вы же видите, что ей не становится лучше.
– Дома я сделаю все возможное, чтобы ребёнок поправился. Окажу должный уход. А у вас я потеряю и дочь, и внучку.
Решение было твёрдым и обжалованию не подлежало. Так Леночка оказалась дома под неусыпным взором бабушки, у которой вызвала высокое чувство ответственности. У матери же не совсем. Да и зачем? Леночка в надёжных руках. А тут ещё начались трудности в браке. Тут не до ребёнка.
***
Леночке было почти три года. Каждое лето бабушка забирала её к себе на дачу на весь летний период. Лене нравилось на даче. Природа вокруг так и дышала теплом и радостью, источала приятные ароматы трав и цветов. Дневной сон, после утренней беготни за кузнечиками и бабочками, был сладким. Леночке казалось, что вся природа живая и добрая, и умеет говорить на своём языке. Вот жук спешит по своим делам и пыхтит, как будто опаздывает, вот большая и пушистая гусеница вяло ползёт по ветке как бы приговаривая – ох как я устала ползти вверх! Кузнечики, беззаботно прыгающие в траве особенно резво, когда к ним приближаешься. Кузнечиков Лена делила на три группы: одни были с жёлтыми крылышками, бледноватыми и Лене не очень нравились. Другие – с красными крылышками. Эти были всегда крупными и казалось какими-то злыми. А ещё были кузнечики с голубыми крылышками. Леночке они казались добрыми существами. Леночке казалось, что природа дышит: летом – теплом, зимой – уютной прохладой, осенью – жёлто-красной нарядной листвой, а весной – радостью и подснежниками!
Днём, как обычно Леночку отправили спать. Ребёнку, почему-то не спалось. Вдруг, за большим окном, закрытым москитной сеткой, Леночка разглядела большую лягушку или можно сказать жабу, сидевшую с наружной стороны. Жаба, казалось, пристально смотрела на ребёнка и как будто просилась войти. Во всяком случае Леночка так и подумала, потому что вмиг очутилась возле сетки и стала старательно расковыривать её, чтобы запустить жабу. Операция прошла успешно, и Леночка, довольная, держала на одной ручке жабу, а другой гладила её холодную спинку. Жаба что-то стала говорить на своем жабьем языке. Леночке казалось, что та поведала ей что-то очень важное. Но тут острая на слух бабушка вошла в комнату.
– Лена, что ты делаешь? Зачем расковыряла сетку? Сейчас комары поналетят! Откуда здесь лягушка? Здесь поблизости даже озера нет. Фу, какая дрянь! Выброси немедленно! Она может ещё и ядовитая! Пошли руки мыть!
Леночке стало, почему-то стыдно за поведение бабушки, и обидно, что та назвала лягушку ядовитой. По мнению Леночки, лягушка была добрая и необычайно красивая! А ещё так интересно они с ней о чём-то говорили…
***
Думали, что снега этой зимой не дождутся ни деревья, которые могли от внезапных морозов замёрзнуть, ни дети, которым очень хотелось поиграть в пушистом снегу и встретить Новый год как положено: с ёлкой и мандаринами. Только взрослым было, наверное, всё равно. Ведь ходить без шапок и налегке было комфортнее.