Пробужденный
Шрифт:
вылетала из пещеры, укладываясь там в огромную кучу.
Амон немного напрягся, сосредоточившись на камнях крупнее. Они двигались не так
быстро, как легкие обломки, и ему приходилось двигать их один за другим. Два
последних огромных камня, и Амон оттащил меня к песчаной стене, крепко прижимая к
себе, пока они пролетали мимо. Я чувствовала, как он дрожал, пока управлял ими. С
глухим ударом они врезались в проем и заблокировали его, перекрыв свет.
–
склонился, задыхаясь. Его дыхание разносилось эхом во тьме, и я почувствовала, как он
схватил меня за руку.
– Прости, Лили, но ты нужна мне.
– Все хорошо, я здесь. Что тебе… - я выдавила только половину предложения, когда
Амон потянул из меня энергию. В этот раз все было по-другому. Раньше это ощущалось
как постепенная усталость, но в этот раз ощущение было острым и болезненным, словно
кто-то окружал мои внутренности железом.
Мгновение агонии, и Амон отошел, все еще задыхаясь.
– Лили? – позвал он. – Как ты себя чувствуешь?
Кожу все еще покалывало. Я ничего не видела, что только усугубляло приступ
клаустрофобии, что уже начинался.
– Плохо, - выдохнула я, чувствуя себя так, словно сейчас развалюсь на кусочки. –
Было бы неплохо предупредить в следующий раз.
– Но я предупредил…
– Не важно. Ой, как больно-то, - у меня болело все. – Это нормально?
– Чем дольше мы соединены, тем больше будет боли, когда я забираю энергию.
– Что ж, это просто фан-черт-тастично, - голова рядом с шеей начала пульсировать.
– Я постараюсь беречь тебе, насколько это будет возможно.
– Спасибо, - сухо пробормотала я. Покопавшись в сумке, я выудила маленькую
баночку ибупрофена и выпила несколько таблеток. Амон застонал. – Тебе тоже больно? –
спросила я.
Он втянул воздух, прислонившись к стене.
– Да. Я чувствую боль, когда я трачу много энергии, не пополняя силу из своих
сосудов смерти. А через нашу связь я чувствую и твою боль.
– Это какое-то двойное проклятие. Дай руку, - я вытянула руку и врезалась в его
грудь. Добравшись рукой до его плеча, я опустилась к его ладони и подняла ее, раскрывая.
Вытряхнув на его ладонь пару таблеток, посчитав их, я забрала три лишние и в другую его
руку сунула бутылку с водой.
– Что это? – спросил Амон.
– Лекарства из моего мира. Помогает от головной боли.
Фыркнув, Амон положил таблетки в рот и разжевал.
– На вкус отвратительно, - проворчал он.
– Не нужно было их жевать. Их глотают целыми. Итак, - я вернула ибупрофен в
сумку
– Пойдем вглубь шахты.
– Как? Я ничего не вижу.
– Я вижу в темноте, - Амон повернулся ко мне, и во тьме появилось два светящихся
пятна как раз на уровне его глаз. Это напомнило мне то, как в ночи у животных от глаз
отражается свет.
– Страшновато. Так у тебя есть ночное зрение?
– Я называю это светящимися глазами.
– Ясно, и как мне идти за тобой? Вслепую?
Светящиеся глаза Амона отвернулись от меня, а потом снова вернулись. Это было
жутко. Мне казалось, что на меня охотятся.
– Видимо, это будет не самым удобным способом, - неохотно признал он.
– Тут крутой пол? – спросила я.
– Возможно. Зависит от того, зачем эту шахту использовали, - Амон медленно
повернулся, держа меня за руку.
– Я думала, что для воздуха, - сказала я, шагая за ним на ощупь, чувствуя себя
странно, двигаясь в темноте в незнакомом месте. Я хваталась за его мускулистую руку, как за жизнь.
– Некоторые такие и были. Часто строили секретные пещеры для жрецов, что
должны были спускаться в наши гробницы. Они зажигали лампу и оставляли еду и вещи, что, по их мнению, должны были нам понадобиться, когда мы пробудимся.
Каблук моего ботинка поехал на камешке, и я пошатнулась. Амон потянул меня
вверх, обхватив рукой за плечи. Вторая его рука была передо мной, и я могла держаться за
нее, чтобы восстановить равновесие.
– Жрецы знали, что вы пробуждаетесь раз в тысячу лет? – спросила я, когда мы
продолжили идти.
– Иногда сохранялись записи, и они знали точно, когда мы пробудимся, но иногда
они ошибались на несколько сотен лет, - мы прошли еще дюжину шагов, и Амон
развернулся и легонько сжал мои руки в своих ладонях. – Как ты, Лили? Все еще
чувствуешь боль?
– Она почти прошла. Я просто устала.
– Не думаю, что мы хоть немного продвинулись, сама видишь.
– Да, но что вообще мы будем тут делать?
Амон не ответил, но принялся зачитывать заклинание, его глубокий голос отражался
эхом от стен. Постепенно я начала различать все, что меня окружало. Я вскрикнула, когда
поняла, что свет исходит не от факела или фонарика, а от светящейся кожи Амона. Все его
тело сияло мягким светом, что освещал комнату вокруг нас, но не так ярко, чтобы я не
могла смотреть на него.
– Ох, вау, - восхищенно выдохнула я. Амон был прекрасным. Великолепным. Он