Процесс антисоветского троцкистского центра.
Шрифт:
Вышинский: Так я вас понимаю: мало убить товарища Кирова, а надо еще убить других?
Радек: Или надо отказаться от террора или приступить к серьезной организации массовых террористических актов, что поставило бы вопрос о приближении к власти.
Вышинский: Больше вопросов у меня нет. Я прошу вызвать для допроса свидетеля Бухарцева. [c.49]
Председательствующий (обращаясь к свидетелю Бухарцеву):
Бухарцев: Да.
Председательствующий: Ваша должность в последнее время и занятие?
Бухарцев: Корреспондент “Известий” в Берлине.
Председательствующий: Вы вызваны в качестве свидетеля по делу Пятакова, Радека и других. Обязуетесь давать правильные показания.
Тов. Вышинский, поскольку свидетель Бухарцев вызван по вашей просьбе, пожалуйста, предлагайте вопросы.
Вышинский: Свидетель Бухарцев, вы знакомы с Радеком?
Бухарцев: Знаком.
Вышинский: Много времени?
Бухарцев: Я знаком с ним, примерно, с 1924 года.
Вышинский: Вы знакомы также и с Пятаковым?
Бухарцев: С Пятаковым я познакомился в 1935 году.
Вышинский: Кто вас познакомил с Пятаковым?
Бухарцев: С Пятаковым я познакомился при следующих обстоятельствах. Когда он был в Берлине, я к нему подошел и представился. Он уже знал обо мне.
Вышинский: Вам пришлось с Пятаковым вступать в какие-нибудь отношения на почве троцкистской подпольной работы?
Бухарцев: Я узнал о приезде Пятакова в Берлин в начале декабря 1935 года. Через несколько дней мне позвонил некий Густав Штирнер. С ним меня связал в свое время Радек.
Вышинский: Зачем он позвонил?
Бухарцев: Он позвонил, и мы встретились. Он был человек Троцкого. [c.49]
Вышинский: Откуда это вам известно?
Бухарцев: Известно потому, что, когда я уезжал из Москвы в мае 1934 года, мне тогда Радек сказал, что по приезде в Берлин я получу письмо, в котором будет сказано, что приехавший из Вены журналист должен мне передать привет от Карла, - это будет человек Троцкого.
Вышинский: Что значит человек Троцкого?
Бухарцев; То есть человек, которому я смогу передавать, если мне Радек поручит что-либо, для Троцкого.
Вышинский: Дальше, относительно Пятакова?
Бухарцев: Когда Густав Штирнер мне позвонил, я ему сказал, что в ближайшие дни ожидается приезд Пятакова. Он заявил мне, что это очень интересно, что он постарается поставить в известность об этом Троцкого и что Троцкий, вероятно, захочет с ним повидаться. Через несколько дней он еще раз позвонил и на свидании мне заявил, что Троцкий обязательно хочет видеть Пятакова, что у Штирнера есть письмо или записка для Пятакова и, как только приедет Пятаков, ему нужно обязательно встретиться с ним.
Когда приехал Пятаков, я зашел к нему, улучил момент, когда он был один в кабинете, и сказал, что здесь имеется человек Троцкого, который хочет ему передать письмо и который организует ему
Я увиделся со Штирнером, условился с ним, сказал, что Пятаков готов поехать, и встреча произошла в Тиргартене на “Аллее побед”.
Вышинский: Вы присутствовали при разговоре?
Бухарцев: Да, я присутствовал. После этого я ушел, а через несколько дней, по-видимому, перед отъездом Пятакова из Берлина в Москву, я встретил Пятакова в полпредстве в Берлине и спросил его, удалась ли его поездка. Он сказал, что был и видел.
Вышинский (обращаясь к Пятакову): Был у вас разговор с Бухарцевым по возвращении из Осло?
Пятаков: Разговора, собственно, не было. Я только сказал, что был и видел.
Вышинский: К Бухарцеву вопрос. Вам известно, откуда Штирнер достал паспорт? Откуда он достал самолет? Как это так легко сделать в Германии?
Бухарцев: Когда я разговаривал со Штирнером, я ему задал вопрос, как он достанет паспорт. Штирнер сказал: не беспокойтесь, я это дело организую. У меня есть связи в Берлине.
Вышинский: Какие связи?
Бухарцев: Он мне не сказал, какие. Я представлял себе, что это такие связи, в таких кругах, которые могут это сделать.
Вышинский: Какие это круги?
Бухарцев: Германские правительственные чиновники.
Вышинский: А самолет? Вы - опытный журналист, вы знаете, что летать через границу из одного государства в другое - дело не простое. [c.50]
Бухарцев: Я понял это так, что он, Штирнер, может сделать это через германских официальных лиц. Имелась в виду поездка к Троцкому. Они не ради прекрасных глаз Штирнера это делали.
Вышинский: А без вас нельзя было обойтись в этом деле? Ради чего вы участвовали в этой операции?
Бухарцев: Я был членом троцкистской организации.
Председательствующий: Объявляется перерыв до 11 часов утра завтрашнего дня. [c.51]
Утреннее заседание 24 января
Председательствующий: Заседание продолжается. Приступаем к допросу подсудимого Радека. Подсудимый Радек, вы подтверждаете свои показания, которые давали на предварительном следствии в декабре?
Радек: Подтверждаю.
Вышинский: Расскажите коротко о вашей прошлой троцкистской деятельности.
Радек: Во время партийной борьбы в 1923 году я примкнули троцкистской оппозиции, принадлежал к ней и ее руководству до момента ссылки в январе 1928 года. В ссылке оставался на позиции Троцкого до момента подачи заявления в ЦК ВКП(б) в июле 1929 года. Все это время я принадлежал к политическому центру троцкистской организации.