Процесс антисоветского троцкистского центра.
Шрифт:
в том, что, будучи участниками антисоветского подпольного троцкистского центра, изменили родине, совершив преступления, указанные в п.п. 1-6 формулы обвинения, т. е. преступления, предусмотренные ст. ст. 581а, 588, 589 и 5811 Уголовного Кодекса РСФСР.
5. Лившиц, Яков Абрамович, 1896 г. рождения, служащий;
6. Муралов, Николай Иванович, 1877 г. рождения, служащий;
7. Дробнис, Яков Наумович, 1891 г. рождения, служащий;
8. Богуславский, Михаил Соломонович, 1886 г. рождения, служащий;
9. Князев, Иван Александрович, 1893 г. рождения, служащий;
10. Ратайчак, Станислав Антонович, 1894 г. рождения, служащий;
11. Норкин,
12. Шестов, Алексей Александрович, 1896 г. рождения, служащий;
13. Строилов, Михаил Степанович, 1899 г. рождения, служащий;
14. Турок, Иосиф Дмитриевич, 1900 г. рождения, служащий;
15. Граше, Иван Иосифович, 1880 г. рождения, служащий;
16. Пушин, Гавриил Ефремович, 1896 г. рождения, служащий;
17. Арнольд, Валентин Вольфридович, он же Васильев, Валентин Васильевич, 1894 г. рождения, служащий -
в том, что, будучи активными участниками той же антисоветской подпольной троцкистской организации, изменили родине, совершив преступления, указанные в п.п. 1-6 формулы обвинения, т. е. преступления, предусмотренные ст. ст. 581а, 588, 589 и 5811 Уголовного Кодекса РСФСР. [c.22]
Вновь изобличенные материалами настоящего дела в непосредственном руководстве изменнической деятельностью троцкистского центра, находящиеся в эмиграции, Л. Троцкий и его сын Л.Л. Седов, в случае их обнаружения на территории СССР, подлежат немедленному аресту и преданию суду Военной коллегии Верховного суда Союза ССР.
Вследствие изложенного и в соответствии с постановлением Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР от 10 июля 1934 года, все указанные выше лица подлежат суду Военной коллегии Верховного суда Союза ССР.
Настоящее обвинительное заключение составлено в гор. Москве 19 января 1937 года.
Прокурор Союза ССР
А. Вышинский.
После прочтения секретарем суда тов. Костюшко обвинительного заключения, на вопрос председательствующего тов. Ульриха каждому из подсудимых, все они полностью признали себя виновными в предъявленных им обвинениях.
Суд приступает к допросу обвиняемых. Первым допрашивается подсудимый Ю.Л. Пятаков.
Вышинский: Скажите, когда начался последний период вашей подпольной троцкистской деятельности?
Пятаков: С 1931 года - это последний период, не считая 1926-1927 гг.
Вышинский: В чем выразилась эта деятельность?
Пятаков: В 1931 году я был в служебной командировке в Берлине. Одновременно со мной было несколько троцкистов, в том числе Смирнов и Логинов. Меня также сопровождал Москалев. Был и Шестов.
В середине лета 1931 года в Берлине Смирнов Иван Никитич сообщил мне о том, что сейчас возобновляется с новой силой троцкистская борьба против советского правительства и партийного руководства, что он, Смирнов, имел свидание в Берлине с сыном Троцкого - Седовым, который дал ему по поручению Троцкого новые установки, выражавшиеся в том, что от массовых методов борьбы надо отказаться, что основной метод борьбы, который надо применять, это метод террора и, как он тогда выразился, метод противодействия мероприятиям советской власти.
Вышинский: Когда это было?
Пятаков: Я месяца сейчас точно не могу припомнить, но это было в середине лета.
Вышинский: Где вы тогда работали?
Пятаков: Я работал тогда в ВСНХ в качестве председателя
Вышинский: А Смирнов где работал?
Пятаков: Смирнов работал в Главтрансмаше.
Вышинский: О каком Смирнове вы говорите?
Пятаков: Известный троцкист Иван Никитич Смирнов.
Вышинский: Тот самый, который судился?
Пятаков: Да, тот самый, который впоследствии входил в объединенный знновьевско-троцкистский центр.
Вышинский: Вы с ним как встретились - на служебной почве или специально на почве ваших подпольных дел?
Пятаков: Мне затруднительно ответить на этот вопрос, потому что у меня были неоднократные встречи с ним и на служебной почве. В одну из таких встреч, когда у меня никого не было в кабинете, он стал мне рассказывать о возобновлении троцкистской борьбы и о новых установках Троцкого. Тогда же Смирнов сказал, что одной из причин поражения троцкистской оппозиции 1926-27 гг. было то, что мы замкнулись в одной стране, что мы не искали поддержки извне. Тут же он передал мне, что со мной очень хочет увидеться Седов, и сам от [c.24] своего имени рекомендовал мае встретиться с Седовым, так как Седов имеет специальное поручение ко мне от Троцкого.
Я согласился на эту встречу. Смирнов передал Седову мой телефон, и по телефону мы условились относительно встречи. Есть такое кафе “Амцоо”, недалеко от зоологического сада, на площади. Я пошел туда и увидел за столиком Льва Седова. Мы оба очень хорошо знали друг друга по прошлому. Он мне сказал, что говорит со мной не от своего имени, а от имени своего отца - Л.Д. Троцкого, что Троцкий, узнав о том, что я в Берлине, категорически предложил ему меня разыскать, со мной лично встретиться и со мной переговорить. Седов сказал, что Троцкий ни на минуту не оставляет мысли о возобновлении борьбы против сталинского руководства, что было временное затишье, которое объяснялось отчасти и географическими передвижениями самого Троцкого, но что эта борьба сейчас возобновляется, о чем он, Троцкий, ставит меня в известность. Причем образуется или образовался, - это мне сейчас трудно вспомнить, - троцкистский центр; речь идет об объединении всех сил, которые способны вести борьбу против сталинского руководства; нащупывается возможность восстановления объединенной организации с зиновьевцами.
Седов сказал также, что ему известно, что и правые в лице Томского, Бухарина и Рыкова оружия не сложили, только временно притихли, что и с ними надо установить необходимую связь.
Это было как бы введение, прощупывание. После этого Седов мне задал прямо вопрос: “Троцкий спрашивает, намерены ли вы, Пятаков, включиться в эту борьбу?” Я дал согласие. Седов не скрыл своей большой радости по этому поводу. Он сказал, что Троцкий не сомневался в том, что, несмотря на нашу размолвку, которая имела место в начале 1928 года, он все же найдет во мне надежного соратника. После этого Седов перешел к изложению сущности новых методов борьбы: о развертывании в какой бы то ни было форме массовой борьбы, об организации массового движения не может быть и речи; если мы пойдем на какую-нибудь массовую работу, то это значит немедленно провалиться; Троцкий твердо стал на позицию насильственного свержения сталинского руководства методами террора и вредительства. Дальше Седов сказал, что Троцкий обращает внимание на то, что борьба в рамках одного государства - бессмыслица, что отмахиваться от международного вопроса нам никак нельзя. Нам придется в этой борьбе иметь необходимое решение также и международного вопроса или, вернее, междугосударственных вопросов.