Процесс Лунного Зайца
Шрифт:
— Это некорректное сравнение, — ответил Стилмайер, — страны Индокитая не являются политическим объединением, а страны Меганезии объединены Лантонской Хартией.
— Вы снова оперируете недостоверной информацией, — произнес Лейв, — все те страны Индокитая, которые я назвал, вместе с тремя географически близкими к ним странами: Индонезией, Филиппинами и Брунеем, объединены Бангкокской Декларацией 1967 в систему ASEAN — Ассоциацию Стран Юго-Восточной Азии.
— Это другой тип объединения, мистер Ледфилд!
— Не знаю, —
— Не имеет, — лаконично ответил судья.
Лейв коротко поклонился в его сторону, и продолжил.
— Следовательно, я не обязан был вникать в какие бы то ни было политические нюансы обстановки в неком внутренне ассоциированном регионе Меганезия, и учитывать эти нюансы в своей деятельности. Как законопослушный предприниматель, я действовал в рамках правовых норм автономии Токелау, где зарегистрирована компания «CESAR».
— О каких нормах речь? — возмутился прокурор, — Я уже докладывал суду: во всем этом регионе и, в частности, на Токелау, открыто доминирует анархизм, следовательно, там отсутствует правопорядок. Отсутствует по определению!
— Вы опять смешиваете политику с правом, господин прокурор, — заметил Лейв, — а, как указал судья, политика не относится к делу. Анархизм, это политическая доктрина, не имеющая прямой связи с институциональным правопорядком.
— Но это абсурд, мистер Ледфилд! Институциональный правопорядок есть проявление судебной и исполнительной власти, а анархизм, это отрицание любой власти!
— Тогда, — парировал Лейв, — с абсурда начали вы, сказав, что, я вас цитирую: «к власти пришел экстремистский анархизм». Отрицание власти, пришедшее к власти, это как вегетарианство, монополизировавшее рынок мясных продуктов.
В зале, в секторе публики, послышались смешки. Судья покачал головой и постучал молоточком по столу.
— Суд находит пикировку обвинения и защиты по политическим вопросам абсолютно неуместной. Суд предлагает обвинению заняться вопросами, имеющими отношение к рассматриваемому делу, и не вдаваться в политику.
— Да ваша честь. Я хотел лишь отметить следующее: компания «CESAR» специально зарегистрирована на Токелау, где, из-за специфики местных правил, можно торговать насилием, в частности, сексуальным насилием, включая сюда сексуальное насилие по отношению к малолетним. Этим и пользовалась данная компания.
— Вот, — судья Морн кивнул, — теперь понятно. Мистер Ледфилд, что вы на это скажете?
— Если позволите, ваша честь, я сначала задам вопрос господину прокурору.
— Задавайте.
— Скажите, господин прокурор, верно
— Верно. Это трюизм.
— Прекрасно! — Ледфилд улыбнулся, — А каков этот показатель в нашей стране?
— Чуть более шести. Это очень хороший показатель, если сравнить с нашими северными соседями, или с Евросоюзом.
— Я понял. А что с этим показателем в Токелау? По вашей логике, он должен быть…
— Это некорректно! — перебил Стилмайер, — В Токелау всего две тысячи жителей!
— И все-таки, господин прокурор, вы не могли бы назвать цифру?
— Три, — буркнул тот, — Но в маленькой стране несложно обеспечивать правопорядок.
— Может быть. Но только что вы говорили, что там вовсе нет правопорядка.
Среди публики снова раздались смешки. Судья постучал молоточком, и повернулся к Ледфилду.
— Зачем был этот экскурс в статистику?
— Ваша честь! Я хотел показать, что в Токелау очень эффективно работает полиция, и объективное насилие быстро и четко пресекается. Я замечу: в этой маленькой стране, кроме двух тысяч жителей, постоянно находятся порядка тысячи приезжих, включая туристов и, тем не менее, показатель криминального насилия крайне низок.
— Мне доводилось читать, — заметил судья Морн, — что этот показатель достигается не совсем гуманными методами, и что полиция там применяет оружие даже с большей легкостью, чем у наших северных соседей, которых тоже критикуют за это.
— Скорее всего, это так, ваша честь, — ответил Ледфилд, — и это означает, что никакая компания не может использовать Токелау, как площадку для безнаказанной торговли объективным насилием. Я полагаю, что тезис обвинения опровергнут.
— Позиция защиты понятна, — констатировал судья, — а что скажет обвинение?
Прокурор Стилмайер поправил галстук и произнес.
— Подсудимый и защита не случайно каждый раз добавляет к слову «насилие» эпитет «объективное». Да, следует согласиться, что на Токелау компания «CESAR» никак не могла торговать объективным, физическим насилием против жителей или гостей этой островной страны. Но, применяя лазейку, содержащейся в эпитете «объективное», она безнаказанно торговала виртуальным насилием, а это тоже криминальное деяние.
— По нашему национальному законодательству, — поправил его Ледфилд, — но не по законодательству Токелау, согласно которому, виртуальная имитация не считается криминалом, поскольку не причиняет объективного вреда ни одному человеку.
— Однако, — возразил прокурор, — ваша адвокатская контора «X-Friendly», взяв на себя управление бизнесом, открыла для компании «CESAR» наш внутренний рынок сферы виртуальных развлечений, а по нашим законам такие развлечения криминальны.