Процветай
Шрифт:
И тут кто-то еще кричит: — Тройничок!
Боже мой. Нет. Я начинаю: — Я не занимаюсь сексом с...
— Не трать силы, — говорит мне Ло с мрачным взглядом, совпадающим с взглядом его брата. — Ты можешь кричать и вопить, но завтра и послезавтра эти таблоиды напечатают фальшивую историю. Я хочу, блять, жрать, — он поворачивается к Райку. — А ты?
Райк кивает.
— Да, я чертовски голоден.
Ло снова смотрит на меня.
— Я никому не позволю нас прогнать.
Они объединились против меня.
Думаю, мне больше нравится, когда они едины, чем когда
Хот-дог.
3. Лорен Хэйл
.
0 лет: 01 месяц
Сентябрь
Лгать всем, кого мы любим, не так сложно, как кажется. Может быть, потому что мы столько времени тратили на ложь, нежели на правду. Или потому что я люблю её больше, чем кого-либо другого в моей жизни.
Я устал от сторонних мнений о сексуальной жизни Лили. Она трахается со мной. Единственные мнения, которые должны иметь значение, это моё и её.
И так оно и будет.
На хуй всех, кто думает, что я тот же самовлюбленный пацан, который умолял её встречаться со мной, не выпуская из рук выпивку.
Этот парень мертв.
Я стараюсь не обращать внимания на комиксы, которые неорганизованной кучей валяются на моем столе. Коннор Кобальт наложил бы в штаны, если бы вошел в мой кабинет прямо сейчас. На прошлой неделе он потратил целый час, чтобы помочь мне разложить по папкам мою работу, но бумаги приходят быстрее, чем я успеваю их просматривать.
Halway Comics, небольшая издательская инди-компания, взорвала интернет заголовком: Лорен Хэйл начинает новое деловое предприятие. Теперь меня заваливают предложениями начинающие художники и писатели — и как бы я ни старался, я не поспеваю.
Может быть, если бы я отдавал бизнесу сто процентов себя, было бы легче. Но я отдаю, наверное, процентов сорок. Остальное, к моей радости, достается Лили.
— Что это за пряжка такая?
Лили возится с моим ремнем, стоя на коленях на ковре перед моим столом. Кожаное кресло скрипит, когда я откидываюсь назад и отталкиваю её руки.
— Ты потеряла сноровку, — дразню я.
Она ахает.
— А вот и нет, — она указывает на пряжку моего ремня, которую я медленно расстегиваю. — Ты либо носишь пояс целомудрия, либо наложил на него заклинание, чтобы она не расстёгивалась от воздействия внешних сил... Алохомора.
Я замираю и бросаю на неё взгляд. Она что... да, она сделала это. Она только что попыталась открыть её с помощью гребаного заклинания. Её щеки краснеют.
— Я был там, когда ты не получила письмо из Хогвартса, — напоминаю я ей. Она плакала на свой одиннадцатый день рождения, и чтобы ей стало легче, я напоил её дорогим папиным виски.
Я был полным, блять, идиотом.
— Ой, неважно, я знаю, что ты отрабатываешь заклинания, когда никого нет рядом.
Я не отрицаю и расстегиваю ремень, в то время как она указывает на него.
—
— Ха-ха, — сухо говорю я, но смотрю на то, как она ухмыляется. Это происходит так редко, сейчас, когда на нас наседает пресса.
Она сосредотачивается исключительно на моих брюках, делая их своей задачей. Она стягивает джинсы с моих бедрах, и её глаза становятся большими при виде моей эрекции, упирающейся в темно-красные трусы. Я наблюдаю, как она начинает дышать более нерегулярно, чем раньше.
Даже если это её возбуждает, она учится быть менее навязчивой и ненасытной. Она уже давно не смотрит порно, не мастурбирует и не срывается. Это охренительный успех, особенно после стремительного ухудшения её состояния, когда об её зависимости впервые стало известно.
Я откидываюсь на спинку своего кожаного кресла, а она облизывает губы. Моя кровь кипит, когда она тянется к моему члену под тканью. Я убираю волосы с её лица, собирая коричневые пряди в кулак.
Её ладонь обрабатывает мой член так, как надо — не слишком сильно, не слишком мягко. Я испускаю резкий вздох, когда он высвобождается из моих трусов, а её язык едва касается головки. После тянусь свободной рукой к столу и включаю музыку на док-станции iPod, электронную, с тяжелыми басами. Мне кажется, это Skrillex, но мой разум недостаточно сосредоточен, чтобы быть уверенным в этом.
В её глазах горит одно лишь желание, и мне требуется вся моя энергия, чтобы не впихнуть всего себя в её рот. Она слегка сжимает мой член, и стон вырывается из моего горла, даже когда я пытаюсь подавить звук. Её губы приподнимаются, и она нежно целует меня там, прежде чем медленно взять мой член в рот. Господи Иисусе. Я цепляюсь одной рукой за кресло, а другой все ещё придерживаю её волосы.
Она начинает умело отсасывать мне.
— Вот так, Лил, — поощряю я.
Мои нервы кипят, и я крепче сжимаю её волосы. Прежде чем я успеваю утонуть в этом удовольствии, моя дверь распахивается. Никакого стука. Ничего. Моя рука всё ещё на её голове, челюсти напрягаются в тревоге, и она быстро перестает делать мне минет.
Её рот неподвижен и приоткрыт в панике, и она забирается дальше под мой стол.
У меня как раз достаточно времени, чтобы подкатить свой стул поближе к столу, натянуть боксеры и подготовить словесную атаку в сторону той тупой бляди, которая только что ворвалась сюда.
— Тебе нужен чертов ассистент, — говорит мне отец, без промедления входя в мой кабинет.
Я вдруг начинаю сомневаться в моём запланированном нападении. Джонатан Хэйл проглотил бы мои оскорбления, как бурбон. Не моргнув и глазом. Всегда готовый к большему.
— Прошу прощения, у нас была назначена встреча? — грубо спрашиваю я, не в силах сейчас сдерживаться, даже если бы и хотел.
Лили ударяет меня по голени, молча говоря мне быть вежливым. Но именно хмурый взгляд моего отца, жесткий и холодный, причиняет больше вреда.
— Не будь маленьким засранцем, — усмехается он. — Как ты собираешься проводить встречи, если у тебя нет комнаты ожидания с хотя бы одной настоящей живой, дышащей душой за этими дверями? — он осматривает мой кабинет, презрительно оценивая мои книжные полки. Так, будто они неправильно организованы.