Продана криминальному авторитету
Шрифт:
УЗИ мне собирается делать мужчина.
— В чём дело, Лисичка? Делай, что говорят. Ты отнимаешь моё время. У меня плотный график в последнее время. Развел у себя гараем, — хмыкает. — Давай, стаскивай с себя трусики, ложись на спину и разводи ножки. Время тикает.
Как можно такое говорить при постороннем человеке? Но узист делает вид, что ему плевать на нашу семейную драму. Он пялится в монитор, что-то там клацает. А я краснею, от стыда. Не так себе я представляла первое УЗИ. Я думала мне просто проведут датчиком по
— Конечно. Как только ты, Саид Маратович, выйдешь за дверь, — хмыкаю я, гордо вздергивая подбородок. — Я разденусь.
— Стесняешься? — монстр напыщенно фыркает, закатывая глаза. — Ты сделаешь это немедленно! Я уже видел все твои дырочки. Или… я сделаю это сам! Лично.
— Нет! Ладно-ладно! Я сама… С-сама!
Я наклоняюсь, кое-как стаскиваю с себя бельё. Между тем я чувствую на себе жар его наглых, чёрных глаз. Как будто опять становлюсь лакомой добычей ненасытного порочного зверя с прожорливым, в плане секса, аппетитом.
— Я хочу посмотреть на своего наследника, — голос Ахмедова насыщается хрипом. Как будто он возбудился.
Машинально я опускаю взгляд чуть ниже, на область ширинки. У меня пересыхает во рту, когда я вижу впечатляющий бугор, размером с баклажан. Он выпирает слишком сильно и натягивает плотную ткань штанов.
— А если не сын? Если это будет девочка? Почему ты так уверен, что внутри меня растёт мальчик? — стараюсь не обращать внимание на эрекцию Саида. Я дышу размеренно и ложусь на кушетку, чуть развожу коленки, задирая выше платье.
Диагностика начинается. Промежности касается что-то холодное и длинное. Я задерживаю дыхание.
— Не будет! — в голосе авторитета чувствуется едва ли не злость. — Я хочу сына! Родишь мальчика мне. Не обсуждается.
У меня глаза на лоб лезут от его высокомерия.
Мальчика ему родишь… Я что волшебница? Рожать должна по заказу? Возмутительно. Пол ребёнка зависит от того какой сперматозоид оплодотворит яйцеклетку. Значит, пол малыша зависит от мужчины.
Саид кажется мне даже напыщеннее, чем я могла его знать до сегодняшнего дня. Однако наши судьбы изменились, как и отношения — теперь я не просто его игрушка, но мать его будущего ребёнка.
Пока врач обследует меня, мы оба молчим и больше не пытаемся язвить друг другу, потому что утыкаемся в экран монитора. Узист о чем-то бурно распинается перед Саидом, что-то рассказывает, тыкая пальцем в монитор. Сжав кулаки я смотрю на крохотный чёрный след на экране. Размером с горошину. Это и есть мой будущий ребёнок? Какой же он ещё маленький! Чудо какое-то.
Ахмедов коротко кивает. Деловой такой. Серьёзный. Внимательно слушает комментарии врача.
— Итак, вот ваш ребеночек! Совсем ещё кроха… — задумчиво тянет врач.
Затем он передает какие-то данные своей ассистентке, а та вбивает их на клавиатуре в компьютер.
Через пять минут обследование
— Малыш развивается согласно нормам. Беременность протекает нормально.
Я как зачарованная смотрю на маленькое пятнышко на экране и у меня по щекам скатывается несколько слезинок.
С ума сойти…
Через восемь месяцев из маленькой крупинки он станешь крупной дынькой.
— Это маленькая фасолинка, наш… — Саид запинается, прочищает горло. — МОЙ ребёнок. Срок 4–5 недель.
Я беременна. И я до сих пор не могу с этим смириться, что внутри меня живет и растёт маленький человечек. Трудно поверить!
Но я не должна к нему ничего чувствовать. Не должна привязываться. Нам придётся расстаться. Отпускать то, что любишь невероятно больно. Мы должны быть чужими друг другу. Я просто должна дать ему жизнь. Дать ему тело. Всё остальное даст ему Саид и его будущая жена Елизавета. Контракт подписан. Сделка на судьбу малыша состоялась.
Я нехотя отрываюсь от монитора и смотрю на Саида. Он хочет этого ребёнка, он весь будто внутренне трепещет, но не показывает виду. Не имеет права рушить устойчивый имидж заядлого авторитета. Вот сейчас он совершенно другой человек. Спокойный, сдержанный. Его некогда твёрдый взгляд стал мягче, теплее.
Диагностика подходит к концу.
Я стираю с себя остатки геля, натягиваю трусики обратно, смущаясь.
Мы прощаемся с доктором и покидаем стены клиники. На следующей неделе меня поставят на учёт по беременности. Я всё еще волнуюсь. Меня начинают ужасно раздражать запахи и резкие звуки. Тошнота есть, временами накатывает. Вот только вчера я стала замечать, что моя грудь слегка увеличилась в размере и стала очень чувствительной.
Саид
— Ты голодна?
Девчонка вскидывает на меня огромные, ясные глаза. Хлопает длинными ресницами, на которых дрожит влага.
Расчувствовалась, что ли? В больнице. Из-за малыша.
Бабское нытьё!
Я отмахиваюсь от мысли, что и меня немного торкнуло. Самую малость.
В момент когда увидел крохотное, чёрное зёрнышко. Это мой ребёнок? Наследник?
Ураган поднялся в глубине души. Разметал прочие чувства. Я как прибитый к полу, смотрел. Едва дыша. Сердце через раз колотилось, как у больного.
Не может быть, чтобы я так… отреагировал. По-бабски!
Отец меня воспитывал строго. Держал в ежовых рукавицах.
За малейшую провинность наказывал. Бил, проще говоря.
Он хотел воспитать из меня настоящего мужика и не позволял матери нежничать со мной. Мужчина должен быть сильным как скала. Таким же мощным непререкаемым. Наверно поэтому я и не особо нежничаю с бабами. Не знаю как надо. Не научили.
Но мать я плохо помню. Она ушла слишком рано…
С самого детства я знал, что встану у руля империи Ахмедовых.