Продана криминальному авторитету
Шрифт:
— Надень его. Мне. — Шепчет возбуждающее, опаля горячим дыхание чувствительную кожу лица.
Он вкладывает мне в руки подвеску, отстраняется. Дрожащим пальчиками я растёгиваю цепочку, поддаюсь вперёд. Пытаюсь дотянуться до шеи великана, но рост Саида такой огромный, что ему приходится немного присесть.
Кое-как застёгиваю замок.
Ему идёт! Круто смотрится.
— Никогда не сниму, — зачем-то обещает мужчина, сжимая подвеску в кулак.
Я собираюсь ещё что-то сказать, но меня
— Прошу за стол! — командует глава семьи, и гости направляются к праздничному столу.
Саид резко отстраняется, услышав голос отца.
— Идём, Лисичка.
Я не слышу в тоне голоса авторитета желчи или грозы. Так непривычно. Это не тот Саид, которого я знала прежде. Не МОЙ Саид. Наглый, дерзкий хам. С острым языком и короной на высокомерной башке. Почему-то мне становится досадно и катастрофически горько видеть его таким… таким убитым. И не хочется его видеть всё это. Пусть будет подонком, грубияном! Но резким и властным! Характерным… А не какой-то тряпкой, размазнём. С неживыми, мокрыми от слез глазами.
Потому что после ссор и словесных грубостей обычно всегда следовал дикий секс. И это было… так вкусно! Все равно, что ходит по тонкому льду, который покрывается трещинами, испытывая грань удовольствия от кипящего в крови адреналина.
— Сейчас, я лишь сделаю один звонок. Узнаю, где там Тамерлан он то-то задерживается, — предупреждает Саид, набирая номер брата.
Коротко поболтав по телефону, он садится за стол. Я ступаю следом за ним.
— Брат опаздывает, — объявляет всем присутствующим. — В пробку попал, начнём без него.
Друзья и родственники принимаются поздравлять именинника. Елизавета возвращается в дом, занимая своё место рядом с мужем. Тошно на неё смотреть. Она немного успокоилась и выглядит хуже смерти с косой.
Проходит некоторое время. Мне приспичило по нужде. Плод уже такой огромный, что я без конца бегаю в туалет. Я поднимаюсь со стола, чтобы отлучиться в уборную. Сделав свои дела, собираюсь вернуться обратно к гостям, но кто-то хватает меня за руку, крепко сжимая. Этот кто-то вылетает прямо из-за угла.
— Лис, идем со мной. Надо поговорить.
— Осман?
Не дожидаясь ответа, он ведёт меня к распахнутой двери, ведущей в сад. Ведёт через сад, прямо к веранде. Тянет почти силой.
— Что такое? Что случилось?!
Ничего не понимаю, пытаюсь выдернуть его ручищу из своей маленькой ладошки. Держит намертво. Осман выглядит чрезмерно взволнованным. У него голос дрожит, а ладонь слишком холодная.
А потом вот так вот ни с того, ни с чего выпаливает:
— Я люблю тебя!
— Что?
Зрачки расширяются, я не могу сделать вдох. Легкие обращаются в камень от такого шокирующего заявления.
— Люблю
— Прекрати, — всё-таки выдёргиваю руку. — Ты с ума сошел? Это не смешно. Мне сейчас не до шуток.
Издевается? Ненормальный!
Ну кто так шутит?
Я почти родила.
— Никаких шуток, — тон голоса строгий. Взгляд жёсткий, опасный. — Я предлагаю тебе сбежать. Прямо сейчас, пока гости заняты вечеринкой. Я защищу тебя и ребёнка. Тебе не придется отдавать малыша против воли. Саид не любит тебя, а я люблю.
– Ты спятил! — дышу через раз. — Ничего не выйдет. От него не убежать, не скрыться.
— А я смогу. Просто верь мне. Я сейчас высоко поднялся…
— Я стану большой проблемой для тебя, понимаешь?
— Саид мне сказал, что как только ты родишь, у тебя заберут ребёнка. В тот же миг. И ты больше никогда его не увидишь. И Саида тоже. Они отправят тебя домой.
Глаза Османа становятся демоническими.
— Господи… — хватаюсь за голову.
— Я не могу без тебя. Ты слишком сильно в душу запала…
Бах!
Позади звучит оглушающий грохот, перебивая речь мужчины, как будто что-то взрывается. И также слышится звон стекла.
— А-а! — закричав, я зажимаю уши ладонями, а Осман накрывает меня своим громоздким телом.
— Блять!
— Боже, что это? Что? Осман?
Я отталкиваю его от себя, выбегаю из беседки и у меня шок!
Кругом стекло, какие-то ошмётки разбросаны по саду — куски стен, доски, стекло. Я смотрю на дом Ахмедовых и не верю собственным глазам.
Кто-то кричит. Из окон валит серый дым.
Провалившись в аффект, я бросаюсь внутрь дома на помощь пострадавшим, крикнув во все горло:
— Саииииид!
Здесь всё в дыму. Дышать нечем. В ушах звенит.
— Дурочка! Алиса!
Осман бросается за мной, но мы теряемся в дыму. Здесь ничего не разобрать. Моргая, я присматриваюсь, напрягая зрение, вдали вижу что-то, похожее на яркую вспышку.
Это огонь. В доме начинается пожар.
Стены едва держаться. Все окна выбиты.
Как же так! Господи! Что произошло?
Похоже на взрыв. Как от бомбы.
Я закашливаюсь. Ищу вход в комнату, который завалило камнями и какими-то ошметками. И стоны людей слышу. А потом…
Бах! Бах! Бах!
Это выстрелы.
Зажав уши, я приседаю, забившись в угол. Поясницу резко простреливает, как от удара в живот.
— О-о-х!
Стону, хватаясь за живот.
Не чувствую малыша, не пинается, боже мой!
— Алиса!
Осман догнал меня. Схватив за талию, он тащит меня назад.
Глаза закатываются. Надышавшись едкого дыма, я близка к обмороку.