Продана: по самой высокой цене

Лэндиш Лорен

Она прекрасна.

— Всегда смотри мне в глаза, — говорю я мягко, пока глажу большим пальцем по ее челюсти, желая, чтобы она взглянула на меня. Эти светло голубые глаза, кажется, смотрят сквозь меня, и от этого мое тело леденеет. — Никогда не стесняйся говорить или отвечать. Понятно?

Я уже устанавливаю правила, именно так это работает здесь. У всех нас есть предпочтения, и гораздо проще открыто сказать о них и убедиться, что время не потрачено впустую. Нравы внутри клуба специфические, так что лучше, чтобы они были озвучены

и приняты быстрее. И она должна знать, что я ожидаю.

— Да, — отвечает она, и ее голос затихает, как будто она не уверена, как меня назвать.

— Хозяин.

Она делает глубокий вдох. Я вижу, что она испытывает неловкость. Этого следовало ожидать. Она новичок в таком. Мне необходимо замедлить свои действия и держать это в уме.

— Когда будешь готова, ты будешь называть меня Хозяином, — в душе я спорю с собой по поводу позволения иного варианта обращения, но признаю, — Айзек, также приемлемо.

Она явно колеблется, и мне это ненавистно. Катя слегка сжимает бедра и начинает чаще дышать. Какой чертовски хороший знак, поскольку это означает, что она, по крайней мере, возбуждена. Но она все еще напугана и все для нее ново.

— Да, — произносит она, и снова выглядит так, будто хочет сказать больше, но сдерживает себя.

Она ни на сантиметр не сдвинулась с места. Катя на краю и напряжена.

Ей нужно освобождение.

— А как мне тебя называть? — спрашиваю я.

— Как вам угодно, — отвечает она страстным голосом, ее тело дрожит от удовольствия.

Я улыбаюсь ей в ответ, чувствуя, как адреналин в моем теле снижается и мой член твердеет.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я, хотя и так знаю ответ.

Я уже решил, что не буду говорить ей о том, что мне все известно. Я позволю ей довериться мне, чтобы она хотя бы по двум причинам захотела этого сама.

Первая заключается в том, что я могу что-то неправильно истолковать, и не хочу, чтобы она предположила, что я все знаю, особенно, когда ее восприятие может отличаться от того, что написано в бумагах. А вторая причина заключается в том, что я хочу, чтобы она сама пожелала довериться мне. Я хочу, чтобы она открывалась мне в своем собственном темпе. Но чтобы быть хорошим Хозяином, мне также нужно знать о ней все, поэтому я не испытываю вину или стыд, что заглянул в ее прошлое.

— Катя, — отвечает она быстро.

Ее голос мягкий и успокаивающий. В каком-то смысле меня беспокоит, что она хорошо обучена. Кто-то научил ее покорности, и я ненавижу это. Еще хуже, что она была обучена с помощью неправильных методов, которые мне отвратительны, с помощью обмана. Обидчик — не Хозяин.

Я шепчу ее имя, наслаждаясь, как оно соскальзывает у меня с языка.

— Ты пришла сюда, чтобы тебя поимели, Катя?

— Нет, — отвечает она быстро.

Ее дыхание становится учащенным, и по румянцу на ее коже я могу сказать, что она уже близка к своему освобождению. Ее будет легко удовлетворить.

Мне это нравится.

— Что ты думала, может произойти, когда пришла сюда?

— Я просто хотела посмотреть, что это такое.

Я не ожидал кроткой невинности ее ответа. Я поднимаю ее с пола и веду к скамье в комнате, усаживаю ее рядом с собой и кладу руку на бедро. Затем бросаю быстрый взгляд туда, где собиралась небольшая толпа, и улыбаюсь, когда вижу, что они ушли. Хорошо. Я благодарен за возможность уединения.

— Довольна ли ты, что нашла здесь? — спрашиваю я ее, развернув свое тело к ней, чтобы она могла видеть, что все мое внимание сосредоточено на ней.

Ее зрачки расширяются, и она облизывает свою нижнюю губу.

— Да.

— Ты возбуждена, не так ли, котенок? — дразню я ее, радуясь, как близко она от меня, и что она, наконец, здесь со мной.

Она краснеет, и небольшая улыбка ползет по ее губам.

— Да.

— Что тебя заводит? — спрашиваю я ее.

— Просто, — она жестами показывает между нами, — только это.

— Мне нужно, чтобы ты была конкретнее.

— Мне нравится, что вы берете контроль.

— В твоем браслете нет средней полосы, это означает, что ты хочешь быть рабом? Ты хочешь постоянные отношения 24/7?

— Думаю, что так, — отвечает она, и улыбка исчезает, а игривость превращается в неопределенность.

— Что нужно, чтобы убедить тебя?

Она смотрит на меня сквозь свои густые ресницы.

— Это было очень давно.

Я знаю, что мы совместимы, что мы хорошо бы подошли как Хозяин и Раб, но она этого не знает. Я должен показать ей.

Я медленно расстегиваю свой ремень. Я буду расширять ее пределы, беря под свой контроль, и покажу ей, что она может доверять мне. А потом вознагражу по справедливости.

Я смутно осознаю, что несколько членов клуба наблюдают со своих мест за комнатой. Хотя я взял двух рабынь отсюда, я никогда не принимал участие в играх в игровых комнатах. Я всегда уводил их в отдельную комнату или забирал домой. На мне маска, но это не значит, что они не в курсе, кто я такой. По крайней мере, те, которые важны для клуба.

Хотя я рад, что они знают. Я хочу, чтобы они понимали, она — моя. Я вытягиваю ремень из петель, наблюдая за тем, как Катя заметно напрягается. Кожа скользит по ткани, шипя, пока я вытягиваю ремень. Я позволяю ремню повиснуть в моей руке.

— Мне необходимо знать твои предпочтения.

Ее плечи поднимаются и быстро опадают.

— Я не уверена, что понимаю, что вы имеете в виду…, — ее голос затихает, и она заметно сглатывает.

— Например, прямо сейчас я хочу, чтобы мой член оказался в твоей глотке.

Я низко приседаю, и оборачиваю ремень вокруг ее шеи.

— Я хочу услышать прекрасные звуки, которые ты издашь, когда будешь давиться моим членом.

Ее губы распахиваются, и с них слетает прекрасный стон.