Проданная Истинная. Месть по-драконьи
Шрифт:
Недостатки у такой системы тоже были, и я ощутила их едва открыла дверь. Потому что закрыть не смогла. Кто-то легко попридержал за мной дверь, а после втолкнул меня в темноту зельеварной, пройдя следом.
Кастор.
Обреченно обернувшись, я уставилась на выточенное сумраком лицо и темный блеск глаз. Скорее всего, у него тоже были претензии по потере дара у герцога или по разрушенному крылу, или по пропуску занятий. Даже с учетом слов Минхе в ректорскую доброту я и близко не верила. Тем большим шоком было впечататься лопатками в холодную
Драконица глухо заворчала, заворочалась в солнечном сплетении, почти мгновенно приходя в боевую готовность, а я совершенно по-детски, двумя руками оттолкнула Кастора. Тот даже не сдвинулся, только засмеялся коротким опасным смехом:
— Что, не нравлюсь?
— Не нравишься, — сказала спокойно.
От его близости было не по себе. Объективно Кастор был очень хорош собой, но я этой красоты не чувствовала. Слишком много между нами было неприятных моментов. Недомолвок, молчаливых ссор. Он словно понял, поймал пальцами мой подбородок, заставляя смотреть в глаза:
— Для Анвара ты лишь одна из сотен, а мне станешь женой! Единственной. Древний род возьмет тебя в лоно, даст титул, положение и защиту.
Похоже, меня только что повысили до законной жены, к тому же единственной. Слышать это от Кастора было дико и неловко, слишком долго я видела в нем опасного противника.
— Хотите и для вас настоечку сделаю? — поднырнула под вытянутую руку и отскочила к столу. — Что-нибудь успокаивающее.
— Ты не понимаешь во что ты ввязалась, глупая девочка.
Каким-то немыслимым движением Кастор вдруг отказался рядом, снова больно толкнув спиной к двери. Страшный шепот ударил в висок.
— Ты не понимаешь, с чем имеешь дело. Брак со мной — единственный способ спасти твою жизнь, возможно… ее это успокоит. Даст понять, что ты ей не угроза.
— Вы… об императрице?
Вместо ответа Кастор искренне рассмеялся.
— Об императрице? Ферхе жестока и обижена на весь мир, но она гораздо, гораздо хуже.
От теплого дыхания, от ледяных пальцев, больно сжавших мне плечи, меня вдруг пробила дрожь. Давно забытый страх одиночного противостояния враждебному миру. Страх, требующий найти покровителя, который защитит меня от беды. Анвара. Кастора. Любого, кто будет сильнее.
Каким-то немыслимым усилием воли, оттолкнула Кастора снова.
— Не переходите границы, вейр Шиин. А с остальным я разберусь сама.
— Кастор, — подняла взгляд, но было по-прежнему слишком темно, даже для драконьего зрения. — Я много раз просил называть меня Кастором.
В ответ я только плечами пожала. Кастора называли Кастором вся Академия, и я не была исключением. Разумеется, мы делали это про себя, чтобы не доводить ректора до ручки. Но назвать его по имени в лицо желания — совсем другое дело. Умея различать мир вокруг на тысячи оттенков, я по-прежнему оставалась сторонницей черно-белых тонов, и Кастор был для меня черным. Стал им в день экзамена.
С удивившей меня саму силой, я выпихнула Кастора
С усилием заставила себя встать и взяться за работу: отмерять, взвешивать, соединять, кипятить и выжимать. Семь гран вельш-камня, щепотка белого мха, три листа сонной травы, две капли драконей крови. Редкие ингредиенты, но зато быстродействующие. Кому-то другому я бы варила более простой настой, но это ведь целый герцог.
Настойку убрала в самый дальний темный угол лекарского шкафа, пропахшего травами и зельями, и с чистой совестью отправилась к стейку и ванне. А то мысли мыслями, а друг без друга нам грустно.
«Мяса побольше, травы поменьше», — согласилась драконица.
Я выбралась из зельеварных, а потом решила пойти в жилое крыло через сад. Входов туда штуки три, но так называемый «садовый» — самый приятный из всех. Там всегда безлюдно в середине учебного дня, а мне не хотелось внимания.
Особенно мне нравилось гулять в зарослях манкулы, вымахавшей в человеческий рост. Здесь бывало безлюдно даже в воскресный полдень, когда драконы высыпают в садовые кущи. У манкулы резкий запах, да и густая она вымахала, чтобы пройти, надо знать тайные лекарские тропки.
Вот и сейчас я шла по такой тропке, пока слух не поймал знакомый манерный голосок Лале.
— Очень глупый поступок, — выговаривала она кому-то.
— Анвар сдержал свое слово и дал мне дар, а когда бы ты выполнила свое слово?
Голос был искажен голосовым артефактом, но и без того было ясно, что это императрица. Вряд ли Анвар раскидывается дарами налево и направо.
— Ты глупа. Вы все необыкновенно глупы. Суетитесь, мешаете.
Голос Лале звучало устало и небрежно. Слишком взросло для моей капризной сестры. Я напрягла слух так, что у меня разнылось в висках от головной боли.
— Не смей разговаривать со мной в таком тоне, дерзкая девчонка! Не моя вина, что ты не смогла принудить Анвара к свадьбе за эти пять лет. Я сделала все, как мы договаривались! Признала твою метку, хотя от нее за милю разило фальшью, разорвала герцогскую помолвку с твоей сестрой — этой уродицей, дала за тобой приданое, которое деньгами не измерить, и что взамен? Пять лет жду обещанного дара, а его нет, как нет! С Анваром договориться проще, он дал мне дар…
Лале невежливо засмеялась.
— Ты глупа, — сказала она грубо. Ее голос неуловимо изменился, стал ниже, тише, в тоне появились певучие нотки. — Твои глаза слепы, твой нюх слаб, твой голос не слышен в рокоте дракона императора. У тебя был всего один шанс выжить, и ты его потеряла.
Я оступилась в траве и под ногой хрустнул один из стеблей. Разговор затих.
— Кто здесь?
Резкий оклик пронесся по саду, и я замерла, подавив дыхание.
— Да кошки тут шныряют, — буркнула императрица. — Других аур кроме наших здесь нет.