Проданная. На стороне солнца
Шрифт:
Будто капля упала на безупречную водную гладь, прогнав слабые волны, — так изменилось лицо Тиа, когда она взглядом вцепилась в Ясну. Начала тяжело дышать, глаза наполнились слезами… Она была на грани того, чтобы разрыдаться.
— Вы убьете ее? Снова?! Я не выдержу. Не выдержу еще одну ее смерть!
Превозмогая боль, Рафаэль поднялся и, пошатываясь, подошел к Тиа. Крепко обнял ее дрожащее тело и носом зарылся в ее белые волосы. Сам был готов расклеиться и дать волю эмоциям, которые никогда не думал в себе обнаружить.
Жить
Не знать, что такое счастье, было бы легче. Черствое сердце не прорастет цветами, которые теперь приходилось класть на могилу лучших дней.
Но разве был бы в такой жизни смысл?
— Ясну нужно осмотреть.
Рафаэль стоял с закрытыми глазами, обнимая Тиа. Он не видел Гекара, но слышал его голос неподалеку от себя. Заставить себя смотреть на Ясну он не мог.
— Есть крохотная надежда, что копье изгнало божественную суть, но не тронуло человеческую, — голос у Гекара был такой же потрепанный, как и все они.
Удивительно, что жрец еще был в сознании после такой-то битвы, а не валился от усталости без памяти.
— Ясна может быть жива? – тихо проронила Тиа.
Рафаэль поднял голову, чтобы увидеть, как Гекар кивнул. Это одновременно посеяло зерно надежды, но и тревоги.
— И если так, то что? – Рафаэль приблизился к дочери, отогнал от нее людей, что пытались оттащить бессознательную девушку в другую комнату. Он сам подхватил ее на руки и ревностно прижал к себе.
Голова Ясны запрокинулась, она вдруг поморщилась от боли. Механическое сердце споткнулось.
— Я ни за что не поверю в то, что вы оставите ее в живых. Побоитесь ведь, что безумные боги вернутся и сделаю это через ее тело!
Взгляды Рафаэля и Гекара столкнулись. Безмолвная дуэль шла около минуты, а потом Гекар приблизился и протянул руки, как бы прося Рафаэля отдать ему девочку.
— Все будет решать суд. Не ты и не я. Это будет общее решение – людей и драконорожденных.
Рафаэль отступил. Он не собирался отдавать дочь Гекару. И ни за что бы не сделала это, если бы не следующие слова, сказанные почти шепотом:
— Но, клянусь, я сделаю все, чтобы сохранить девочке жизнь, если сейчас она чиста.
— Даже если так, что дальше? Запрешь ее в темнице? – Тиа оттолкнула от себя двух стражей, которые пытались ее сдерживать. Она встала напротив Гекара и пронзила его пылающим взглядом.
— Если суд позволит, я найду Ясне место в храме Лунного Стража. Там она будет под присмотром других жрецов и самого Стража. Он не допустит, чтобы зло вернулось через эту девочку.
— Страж сам убьет ее! – оскалилась Тиа, а Гекар покачал головой:
— Нет, если девочка невинна.
Тиа в замешательстве посмотрела на Рафаэля. Он читал на ее лице и сомнения, и понимание – это лучший путь. Либо так, либо смерть. Свободы Ясне уже не видать.
— А если она не захочет жить
— Давайте не будем гадать. Сначала нужно дождаться суда и решения самой девочки, если все получится. Однако… Она теперь мечена Лунным Стражем. То, что Ясна пережила, не пройдет бесследно. Она выжила после удара копьем. Возможно, лишилась магического потенциала, но выжила.
Тиа тихонько подошла к Рафаэлю и коснулась его руки. Они оба горели, как спички, их эмоции были такими яркими, что даже простого касания стало достаточно, чтобы Рафаэль услышал мысли Тиа.
Она показала ему разговор с Солнцеликой на дне вулкана, а затем в мыслях разнесся ее голос:
«Она в чем-то дала Ясне жизнь. Что, если сейчас, когда Солнцеликая ушла, жизнь в Ясне поддерживает уже Лунный Страж?»
В этом был смысл, пусть и пугающий. Догадки Тиа могли означать, что жизнь Ясны оборвется, если она откажется служить Стражу. Однако даже слабая надежда лучше, чем беспросветный тупик, где ждет только смерть.
Рафаэль наклонился и легко коснулся губами лба дочери. То же самое сделала Тиа. Они оба понимали, что сейчас, возможно, видят Ясну в последний раз.
Рафаэль нехотя кивнул и скрепя сердце передал Ясну Гекару.
— Я сделаю для нее все. Клянусь, — пообещал он.
***
Было ожидаемо, что их обоих запрут в темнице. Но на что Рафаэль точно не рассчитывал, так на то, что его и Тиа не станут разлучать. Им позволили дожидаться решения суда в одной камере, которая выглядела гораздо лучше, чем все темницы, которые Рафаэль видел за всю свою жизнь.
— Из уважения за вашу помощь, — пояснили им, закрывая за спинами дверь и со скрежетом проворачивая в замке ключ.
Это не камера. Это неплохие апартаменты с кроватью вместо лежанки, столом и даже парой стульев. И здесь им предстояло провести долгие часы в ожидании приговора. Не только для себя, но и для Ясны.
Стражники заперли их и ушли, будто специально дарили шанс побыть вместе в последний раз.
— Иди сюда, — Рафаэль лег на заправленную кровать и поманил Тиа.
Едва слышно всхлипнув, она приблизилась, нерешительно забралась на кровать и легла рядом. Голову она устроила на груди Рафаэля. Теперь они оба чувствовали, как неровно бьется его новое сердце.
— Тиа… Я обратил тебя, чтобы подарить нам больше времени. Жаль, что ты возненавидела меня за это. Прости.
— Рафаэль, — она провела кончиками пальцев по его груди. – Я раздобыла для тебя новое сердце по той же причине. Эгоистично думала о том, что хочу вновь увидеть тебя, но в итоге… Ты ожил, чтобы явиться на собственную казнь.
Ее голос дрожал. И хоть Рафаэль не видел ее лица, он понимал, что Тиа плачет.
— Приговор еще не вынесен, — напомнил он, поглаживая ее по волосам.